«Тогда это был город в городе». Как Арам Овсепян, коренной житель Конда, превратил свой раритетный двор в музей под открытым небом

Конд — в переводе с армянского «холм» — старейший квартал Еревана, сохранивший неповторимую атмосферу прошлого. Здесь расположены весьма редкие постройки армянской столицы, которые датируются концом XVII века. 

В одной из таких живет Арам Овсепян, который спустя 39 лет вернулся на родину, в январе 2023-го сбежав от режима в Белоруссии. Сейчас он водит экскурсии по Конду и своему двору, большая часть которого — помещения бывшей мечети, построенной персидским ханом в 1687-м году. 

Помимо культурных впечатлений, гости Арама могут перекусить домашней выпечкой, попробовать местные фрукты, выпить кофе. Все — в аутентичной атмосфере старого дворика. 

Мы поговорили с краеведом и экскурсоводом об истории его семьи, детских впечатлениях, обсудили маховик репрессий в Белоруссии, слезы российских туристок и армянское гостеприимство. 

Экскурсоводом можно же вас назвать?

— Конечно. Я самозанятый, это мой бизнес. Ну и, кроме того, моя история, я ничего не выдумал, нигде не прочитал. Мой дед сюда переехал, отец тут родился, потом я здесь же появился на свет. 

Вот сейчас мы находимся с вами во внутреннем дворике XVII века.  Расскажите, с чего началась ваша экскурсоводческая деятельность?

— Дело в том, что я отсутствовал в Армении с 1984-го года. Я 35 лет жил в Белоруссии. В 2020-м году народ больше уже не мог диктатуру терпеть. Начались массовые протесты, которые жестоко подавили. И вот в конце января этого года так сложились обстоятельства, что меня «вежливо» попросили покинуть страну. 

Я вернулся на родину и случайно включил телевизор. Там попал на выпуск новостей. Меня поразила информация, что Армения занимает второе место по туристическому направлению для россиян. Целых 17%. Я прикинул, что бизнес реальный. Считаем: 17% москвичей, а там живут 15 миллионов — это почти полтора миллиона туристов. 

Сразу сообразил, что живу в Ереване в нетронутом историческом месте. Вокруг все сносят, строят элитную недвижимость. А в Конде остались дома 350-летние. В общем, навел здесь порядок. И решил, что буду водить экскурсии. 

Часть из этих помещений, которые во дворике находятся, уже принадлежали вашей семье. Это помогло ускорить старт краеведческого бизнеса?

— Конечно, вот мой дом, а это моего брата. Дворик весь приватизирован, находится в частной собственности. Никто не мешал. И в конце мая он уже был готов для проведения экскурсий. Соседи пришли мои, кстати, поздравили. И сразу появились первые гости. Они приехали с острова Кипр. Сейчас по двору ходим с рассказами минут по 40-45. Главное, есть что поведать.

История этого места началась в 1687-м году, тогда Восточная Армения находилась под властью персов. Богатый хан Аббас Кули построил в Конде мечеть на свои деньги. В 1691-м году возводить ее завершили — за пять лет справились. 

Здесь общий объем, я сразу скажу, 775 квадратных метров. Это была огромная мечеть: 16 помещений, вторые этажи. Строили персы и местные армяне. Последние за деньги. Армяне бесплатно не будут работать *смеется*. А насчет персов не очень понятно, может были рабами.

Мечеть была открыта для верующих почти 140 лет — до 1827-го. Годом ранее началась русско-персидская война. Войска генерала Паскевича взяли Эриванскую крепость. Тут, кстати, рядом кусок от нее остался, из красного кирпича. Персы полагали, что крепость неприступна, но русские ее все-таки взяли. Заставили побежденных заплатить штраф в 20 миллионов рублей — по тем временам огромные деньги! 

Персы отдали необходимую сумму и покинули Ереван. Вернулись к себе. Тут недалеко, до Тегерана всего 870 километров — чуть больше, чем от Петербурга до Москвы. Сейчас граница с Ираном вообще в 280-ти километрах отсюда.

Когда Восточная Армения вошла в состав Российской империи, мечеть  закрыли?

— Да, персы ушли и все забросили, здесь никого не было долгие годы. Так продолжалось до начала ХХ века — до времени османского геноцида. После 1915-го года армяне разбрелись по всему миру. Даже сейчас на родине живут меньше трех миллионов наших соотечественников, а за пределами страны почти 11 миллионов. Евреи по этому показателю нам уступают. 

Ну и приехали в Эривань спасшиеся от гибели армяне — среди них и мой дед, отец моего отца. Ему тогда 22 года было. Он родом из Западной Армении — из города Муш, что неподалеку от озера Ван. Деда очень хорошо помню, он умер в 1979-м году. Тихий человек, забросил там все и приехал сюда. Его первая жена умерла. С моей бабушкой он познакомился уже здесь, в Ереване. 

Дом, возведенный на основе помещений персидской мечети, во дворе которого мы сейчас общаемся, достался ему. Так и живет здесь уже третье поколение нашей семьи. 

То есть, по факту, ваши предки поселились в помещениях, которые раньше принадлежали мечети?

— Никто тогда не обращал внимания, что это мусульманская обитель, ведь армяне — христиане. И тогда, в 1915-м году, брошенное, но вполне пригодное жилье считалось настоящим царским подарком. Его отдали бесплатно, ни копейки не попросили с беженцев. Жить тут хорошо, место намоленное. Даже на камнях вырос сад — гранат, абрикос, виноград. Все свое. 

Ваше детство прошло в этом дворе?

— Конечно. Здесь мама белье стирала, помню первую эту стиральную машинку «Рига» — вручную ее выкатывали, я помогал. А до этого она кипятила, нагреватель был такой здоровый. 

Ну, а с тех пор, как в 84-м в армию забрали, решил попробовать себя на новом месте. Сначала жил в Риге — там отслужил, остался, познакомился с женой, у нас старшая дочка родилась. А в 1989-м, когда господа латыши начали доказывать, что здесь все гости, я говорю жене, давай отсюда уедем. И мы перебрались в Белоруссию, где мой армейский друг жил.

Получается, Армения, Латвия, Белоруссия, и вновь Армения.

— Да, круг замкнулся.

Расскажите, пожалуйста, о Конде времен вашего детства.

— Тогда это был город в городе. У нас в районе всего хватало, мы даже никуда не ходили. Керосиновая лавка была, городской автобус заезжал в Конд и делал круг. Построили общественный туалет. Работали продовольственный магазин, булочная, плюс точка, где продавали пиво и лимонад. Рядом торговали свежими овощами и фруктами — машина приезжала прямо с поля, борта открывали и сразу на продажу. 

Я когда вернулся сюда, мне молодые пацаны, сыновья моих друзей детства, спрашивают: «Дядя Арам, как вам?». Говорю: «Ребята, вы не поверите, я будто никуда не уезжал», — то есть 39 лет вне Армении буквально вычеркнул из жизни, а тут все родное, корни, менталитет совсем другой. Всем гостям рассказываю, что здесь открытость, доброжелательность, гостеприимство — образ жизни. 99% разговаривают на русском, понимают вас, это много значит. 

Российские туристы, побывавшие в Грузии, сетуют, что там все по-английски. А я говорю, это понты, не верьте, там знают русский, разговаривают. Просто теперь доказывают свою независимость.

Кто сейчас к вам в основном приходит на экскурсии?

— 96% россияне и 4% со всего мира: англичане, постоянно проживающие здесь, американцы очень часто приходят. Все говорят, здесь какая-то аура успокаивающая. Российские женщины сразу чувствуют положительную энергетику. Я им предлагаю незамедлительно начинать заряжаться и не волноваться, потому что эта опция бесплатна. Думаю, для строительства мечети это место не зря было выбрано.

Вы говорили, что первыми экскурсантами были киприоты. А представители каких экзотических стран захаживали?

— Из Бразилии были гости, португальцы, корейцы, японцы — по-английски мы нормально разговаривали. Один из них фотограф, в Токио живет — мы теперь в Facebook с ним иногда списываемся. Он тогда выпил кофе, гущу намазал на гату и начал есть. Нравится, мол. 

Если говорить о россиянах, меня удивили туристы из Приморья, Сахалина и Камчатки. Спросил, как вас сюда занесло? А они поделились, что в Японию нынче сложно попасть, а в Армению приехать отдохнуть друзья посоветовали. Герои — летели больше восьми часов до Москвы, а потом еще четыре до Еревана. 

А по возрасту ваши посетители — молодежь или туристы уже в зрелом возрасте?

— Возраст абсолютно разный. Постоянно проживающие в Армении россияне — это, в основном, молодежь. Большинство — айтишники, я их всех знаю, по пятому разу уже приходят, приводят друзей и родных. Стало много посетителей из числа местных армян, ереванских. Они просто ошарашены, когда видят, что здесь такое. Мол, мы даже не знали.

Помимо экскурсии внутри вашего двора, с рассказом про персидскую мечеть, вы с туристами также гуляете по Конду. 

— Да, по три часа почти. А потом можно вернуться в наш уютный дворик и перекусить. У нас травяные чаи, кофе по-армянски, сок гранатовый, свежевыжатый, фрукты, ручная гата. Мы для дорогих гостей только шоколад покупаем в магазине, потому что пока не производим сами его — остальное все домашнее. Слава богу, окупается. 

Что самое интересное с исторической точки зрения находится на территории вашего двора?

— С XVII века сохранились три оригинальных помещения. Одно из них  — келья, где жили женщины. Ну и, конечно, один из куполов мечети. Он, к счастью, уцелел.

Что чувствуешь, когда понимаешь, что живешь в стенах XVII века?

— Пиетет и уважение к старине. Вспоминаю детство, облик двора тех лет сразу встает перед глазами. Тогда все было целое, красивое. К сожалению, мы не понимали исторической значимости этих стен. Не было тогда у нас ни фотоаппаратов, ни телефонов. Я даже цветное фото купола мечети не смог найти до сих пор, только черно-белое.

А в каком году перестала мечеть выглядеть, собственно, как мечеть?

— В 1975-м году первым обрушился купол в женском молельном зале. В 1982-м — новый обвал. Старые вещи имеют привычку дряхлеть, зданий это тоже касается. За ними надо следить, хотя бы консервировать. А здесь никто ничего не делал.

В Ереване из мечетей осталась только на проспекте Месропа Маштоца. 

— Скажу, что если иранцы не вложили бы денег, она тоже могла разрушиться. К счастью, вовремя поняли — больше миллиона долларов пожертвовали на реставрацию. 

За последние годы в центре Еревана очень много старых домов снесли. Уничтожали целыми улицами, как на Павстоса Бузанда. Как вы к этому относитесь?

— Негативно. Посмотрите на Северный проспект, на бульвар Малибу (прим. ред. — прежнее название парка имени Дианы Абгар). Какие там дома были красивые. Многие современные здания я называю безобразием. Но сейчас все упирается в деньги. Где они, там и власть. А кто и что может делать против власти, скажите? Власть — это танк. Переедет и не заметит. 

Сейчас, при Пашиняне, в лучшую сторону кое-что поменялось. Но лишь чуть-чуть. Бизнес приходит к людям, предлагает хорошие деньги. Соблазн. И человек соглашается.

Вы жили в Белоруссии — это авторитарный режим. Вам есть с чем сравнивать. Армения — демократическая страна?

— Да в Белоруссии самая настоящая диктатура. А здесь очень многое изменилось. Просто небо и земля. Там даже рот не открыть. За оскорбление президента дают срок до семи лет. Я лично знаю людей, которые просто лайки ставили. И их тоже сажают, потому что они якобы оскорбили президента. А здесь открываешь интернет, там с утра до вечера Пашиняна грязью поливают. И никаких дел не заводят. Реальная демократия. Да и менталитет у армян и белорусов разный. 

Интересно, что 35 лет назад здесь совсем по-другому было. Конд, вы знаете, считался самым криминальным районом Еревана. В 90-е даже милиция сюда не приезжала, боялись. Теперь все это в прошлом. 

Зато в Белоруссии нынче тотальный контроль, 24 часа за тобой следят. Телефоны прослушивают, малейшее движение твое известно. А вечером могут прийти и все — пройдемте. Сами говорят — главное закрыть человека, а статью обязательно найдем. 

Белорусы очень добрые, многие выступали против диктатуры. Но сплоченности у них нет.  И еще стучат друг на друга. Власти придумали специальную горячую линию, на которой можно пожаловаться. В результате, к тебе могут прийти домой, провести обыск по анонимке. Буквально 37-ой год. Слава богу, в Армении такого нет. 

Назовите лучшие черты армянского народа.

— Я пока отсутствовал здесь столько лет, честно говоря, боялся, что все в плохую сторону изменилось. Я когда понял, что это не так, мне стало радостно. Осталось уважение к старшим, обычаи не забыты. 

Своего сына я в Белоруссии воспитывал с учетом армянского менталитета. Совершенно не важно где ты живешь, важно, как ты воспитываешь своих детей. Ребенок как губка, впитывает все — и хорошее, и плохое. Что посеешь, то и пожнешь. 

За восемь месяцев, что вы вернулись в Армению, чем уже можно гордиться, чего удалось достичь?

— Самое главное, что моя работа людям нравится. Очень большая отдача. Бывает даже, что на экскурсии приходят гиды, просят, можно мы послушаем? Я говорю, подождите, вы же гиды. А они в ответ, мол, вы так интересно рассказываете. Это, конечно, приятно.

Конкуренции не боитесь?

— Нет. Я думал даже пойти в турагентство работать, потому что практически идеально владею русским языком. В школе всегда по нему пятерки были. На русском мне общаться комфортно даже в семье. Хотя мы все говорим и по-армянски. Плюс я знаю английский и латышский языки.

Каким вы видите будущее Конда?

— Мы, конечно, очень хотим, чтобы иранцы восстановили это место и организовали музей, чтобы новые поколения смогли всю красоту увидеть. Боюсь, что если сюда придет какой-нибудь богатый инвестор-застройщик, то все здесь снесет. 

Много разрушено уже за эти годы?

— Да, очень. Ну, здесь, во-первых, людей мало осталось — 2 200 человек во всем Конде. Сравните, в 70-ые здесь почти 12 тысяч человек жили. Рядом ущелье Раздана, детская железная дорога — там бассейн был один, 20 копеек стоил. Весь Ереван туда приходил, а нас бесплатно пускали, потому что мы местные, кондовские. 

А в Раздане я рыбу ловил. Там столько ее было вкусной: плотва, линь, даже раки и черепахи водились. Вода была чистейшей. А с 90-х стали все отдавать в частную собственность. Вы посмотрите, что сейчас творится в ущелье — 55 ресторанов! И все стоки — в воду. Мне очень не нравится, как обстоят дела с чистотой в Ереване. В той же Белоруссии «бычок» никто под ноги не бросит. Так не принято, ведь это город, в котором человек живет.

Когда-то, в моем детстве, в Ереване убирались езиды. С шести утра, женщины в зеленых и красных нарядах, с большими метелками чистили городские улицы. Мы на рыбалку выходили, а они трудиться. И их мужья там же работали, что-то вроде семейного бизнеса. Было весьма чисто. 

О чем еще можно сожалеть, что не сохранилось с тех времен?

— Если говорить о Конде, то еще 25 лет назад здесь ни одного двухэтажного дома не было. Исключительно одноэтажные, каменные. Базальт, гранит — красивые здания. Хотелось бы, конечно, чтобы старый облик Конда в покое оставили.

Есть шанс?

— Могу сказать за свой дом. Это моя собственность. Без моего ведома, без моего разрешения я даже во двор не пущу никого. Конд должен остаться музеем под открытым небом, а не пристанищем безликих новостроек. 

Вы раньше, до захода в краеведение, кем работали? 

— Индивидуальным предпринимателем по пассажирским перевозкам. Был первым, кто пригнал в Белоруссию микроавтобусы бизнес-класса. Там присутствовали телевизор, видеомагнитофон. Водители в форме, при галстуке. Сам министр транспорта меня знал лично. В пример приводил. Мол, учитесь, как возить надо. Так что работать с людьми я начал уже тогда.

А с 2016-го по 2020-й трудился в Подмосковье, под Истрой, в усадьбе Бабкино, где часто гостил Чехов. Был управляющим в отеле. Здесь тоже все про общение с людьми. Так что процесс организовать могу. Да и культурная, историческая составляющая мне близки.

Что вам приносит общение с людьми?

— Духовное удовлетворение. Очень люблю общаться. Правда, честно говоря, в свой двор не всех пускаю. Если замечаю негатив, корректно отправляю восвояси. Вот мне старики наши говорили, что глаза и лоб — это душа человека. Там все написано. Это надо просто видеть. Правда таких, с негативом, совсем немного. А хорошим людям мы всегда рады. Некоторые женщины-туристки после экскурсий и общения плачут, растроганные нашим гостеприимством. А что такого мы сделали? Я всем говорю, считайте, что пришли к родственникам. Это черта армянского народа. Наш менталитет.