«Жаль, что без нее едем». Актриса Мариэтта Цигаль-Полищук о спектаклях Жени Беркович накануне ереванских гастролей

22 и 25 марта в Ереване на сцене национального театра кукол имени Туманяна пройдут спектакли российской театральной группы «Дочери Сосо» — «Считалка» и «Наше Сокровище».

Этот проект появился в Москве в 2018 году под руководством режиссера и драматурга Жени Беркович. В мае 2023-го власти возбудили уголовное дело об «оправдании терроризма». Его фигуранткой, помимо Жени, стала Светлана Петрийчук — автор пьесы «Финист Ясный Сокол», которая была поставлена в рамках проекта.

Пока девушки остаются под стражей, их коллеги продолжают дарить публике творчество Беркович. Каково это — жить по принципу «слабоумие и отвага»? Чем от взрослого отличается детское восприятие войны? И легко ли смеяться через боль? Накануне гастролей мы встретились с Мариэттой Цигаль-Полищук, исполнительницей нескольких ролей в представляемых постановках.

*Фото предоставлено агентством Uncancelled talent*

Не могу не спросить в начале нашей беседы о Жене Беркович, вашей подруге, коллеге.

— Как вы можете меня про нее не спросить? Мы едем с ее спектаклями к вам.

Как она, как дочки?

— Ну, дочки, собственно, вы прямо по курсу обращаетесь к человеку, который за это несет в ответственность вместе с Колей, ее мужем. Дочки по-разному. Хреново, честно скажу. Сегодня было свидание, и каждый раз после этого девочки впадают в тяжелое состояние.

То, что Женя каждый раз говорит на суде, что вы мучаете не меня, а мучаете людей, которые ни в чем перед вами не виноваты, это абсолютно не фигура речи, а настоящая пытка. Обе девочки с очень тяжелыми характерами, с тяжелыми судьбами, и прошли уже по четыре приемные семьи.

Четыре года Женя боролась за то, чтобы они поверили, что у них больше не отберут маму, но не вышло. Сама бодрится, держится. На последнем суде была вся больная вдребезги, а сейчас уже вроде выздоровела, ну или врет, чтобы я не переживала. Более-менее ничего, готовится к следующим судам, знакомится с материалами дела, учит английский язык.

*Женя Беркович в зале суда. Фото: nbcnews.com*

22 и 25 марта на сцене национального театра «Кукол» вы представите две постановки. Обе авторства Жени Беркович: «Считалка» и «Наше сокровище». Что в них особенного?

— «Считалка» — это, скорее, не пьеса, а обработка прозаического материала грузинской писательницы Тамты Мелашвили. Не добавлено ни одного слова. Мы пьесу в процессе из повести вынимали, собственно, когда репетировали.

А вторая, да, действительно, это премьерная работа, которую Женя написала сама и поставила. Она до этого писала пьесы, очень много либретто, и продолжает их сочинять. Но никогда свой текст не ставила. И тут вдруг она это сделала почти полтора года назад.

«Наше сокровище» — последняя работа, которую Женя до ареста смогла выпустить. Это рождественская история, притча-чудо.

— Абсолютно библейская притча.

Близка ли вам лично эта история?

— Очень. Честно говоря, мы недавно с девчонками из коллектива разговаривали, и пришли к тому, что это наш любимый спектакль. И не потому, что он лучше, хуже или новее. Будто маленького ребенка любят больше, чем старшенького. Нет, это просто абсолютное актерское счастье — мы полностью сочиняли его все вместе, рожали этих героев. Каждый из нас по три-четыре персонажа играет, они очень разные и дурацкие.

Женя не любит репетировать. Мы «Наше сокровище» создавали кусочками, потом вышли на сцену, за несколько дней он как-то слепился. А дальше уже она его дорабатывала. Знаете, это какое-то невероятное удовольствие, когда ты что-то делаешь, и не получается, а потом раз — и вдруг у тебя появился не просто персонаж, а целая сцена. За этим наблюдать, конечно, кайф несусветный.

Я, к сожалению, не видела спектакля. В зрительном зале меня, понятное дело, не было. Но, что я наблюдаю изнутри, мне ужасно нравится. Это очень светлый и… Ой, Беркович меня бы убила, если бы сказала слово «болючий», она ненавидит, когда я так говорю. Это очень честный спектакль.

Здесь не нужно все время плакать, наоборот, ты весь спектакль хохочешь. Люди ухахатываются, правда. Я не буду наговаривать, потому что мало ли, вдруг приедем, а никто смеяться не будет. Здесь четко прослеживается ощущение, когда через смешное до тебя доносится то, что на самом деле вообще не радостно. Но Женя умеет как-то так говорить со зрителем, что это в результате получается честно и почему-то смешно.

Мы сейчас затронули тему чувствования боли через смех, а другая работа, которую вы также привозите в Ереван, это история двух девочек-подростков во время грузино-абхазского конфликта. Там-то напрямую уже и боль, и война. Но при этом, рассказанная глазами девочек, она не может быть настолько жесткой — дети четко видят хорошее.

— Девочек играют прекрасные Наташа Горбас и Лена Махова, а вокруг них пять человек, которые изображают всех остальных. Стариков, пацанов. Кто там остался в этой деревне? Мужики все ушли воевать. Остались старики и дети, и бабы беременные сумасшедшие, поехавшие котелком, потому что жрать нечего и непонятно, что происходит. И когда все это кончится? Ужасная беспомощность, которую мы иногда испытываем.

Книжка удивительно написана. Подросток, он и в Африке подросток. Девочка прошла и парень выпустил ей дым в лицо. В 13-14 лет ей кажется, что он влюбился. Почему мы думали, что это означает чувства? Что за бред?

То, что рядом с ними в ущелье гниет труп, это то, в чем они существуют, такая данность. Но ведь как-то живут. Это буквально жизнь во время смерти. Абсолютная правда, на самом деле. И важно, что именно жизнь тут первое слово и главное.

Думаю, эта работа вызовет большой отклик, потому что армяне в последние 30 лет постоянно сталкивались с войной и конфликтами. Даже грузино-абхазская история недалеко.

— Это все рядышком, конечно. Пока у нас не сложилось с Грузией, но мы, конечно, мечтаем попасть в Тбилиси и, надеюсь, в ближайшем обозримом будущем доедем. Тут до Еревана лететь всего ничего. По большому счету, если кто из Грузии вдруг до нас решит доехать, будет здорово.

А в Ереван давно мечтаю попасть, потому что на четверть армянка. Прабабушка моя писательница Мариэтта Шагинян. И мне стыдно, что я никогда в жизни там не была.

*Мариэтта Шагинян. Фото: zelengarden.ru*

Получается, вы первый раз в Армению прилетите?

— Первый. И мне жутко интересно. У нас будет 2 дня, чтобы свободно погулять.

А вы чувствуете армянские корни в себе?

— Я не делю людей по национальному признаку ни при каких обстоятельствах. И у меня этих корней целая прорва. Я армянка, еврейка, украинка и русская. Такой, знаете, наборчик беспокойный. Поэтому, когда включается чувство юмора или кулинарные способности, армяне скажут, что это, конечно, мы. Но евреи тоже заметят, что это, конечно, они. Ну, кровь и кровь, и прекрасно.

*Мариэтта Цигаль-Полищук. Фото: day-inews.ru*

У меня дедушка, Виктор Ефимович Цигаль, художник, много путешествовал по Южному Кавказу. Сейчас мы с мужем начали разбирать его архив. Дед был фанатиком своей профессии. Он карандаш всю жизнь не выпускал из руки. Не переставая работал. Осталось огромное количество рисунков и из Армении — такая красота. Так что, одно дело, когда фотография, а другое, когда ты смотришь родными, любимыми глазами, еще и такими талантливыми. Мечтаю приехать скорее. Жалко только, что мы без Жени едем.

В театральном проекте «Дочери Сосо» играют только женщины. И мужские роли тоже. Вы в своих интервью говорили, что считаете это творческой удачей. Сыграв в сериале Фаину Раневскую, к вам пришла известность. Что из этого больше творческая удача? Или обобщать, в принципе, нельзя?

— Конечно, нельзя сравнивать театр и кино. Однако и то, и другое — фантастическое творческое и актерское счастье. Если говорить о Раневской, то сыграть человека от 18 до 86 лет, прожить этот путь — такое не каждому достается. Здесь школа, которую, пожалуй, никаким другим способом ты не пройдешь.

*Мариэтта Цигаль-Полищук в образе Раневской. Фото: mk.ru*

А то, что играю все время мужиков… Я эмпатична, любознательна и по жизни характерная. Кому-то, наверное, интереснее надеть красивое платье, подкрасить реснички и блистать — следить, чтобы, не дай бог, синяка под глазом не оказалось. Я же от природы не обладаю данными для того, чтобы быть классической красоткой, у меня не стоит вопрос, идеально я выгляжу или нет.

Мне, бывает, достаются роли, когда надо облачиться в дорогое платье и красиво сказать слова. Но интереснее всегда искать. Чем от меня дальше герой, чем менее понятен, чем больше приходится про него придумывать, тем любопытнее. Люблю чему-то учиться в процессе спектакля или кино. Обожаю ковыряться, лажать, придумывать заново.