«Они оставили художественное наследие, доказав, что женщина может рисовать»: беседа с руководителем галереи сестер Мариам и Ерануи Асламазян
Сестры Мариам и Ерануи Асламазян — две армянские художницы советской эпохи, сломавшие стереотипы о безоговорочном доминировании мужчин в визуальном искусстве. Выработав свой фирменный стиль, они прошли путь от обыденного соцреализма до узнаваемой декоративной живописи.
Международное признание к ним пришло в конце 1930-х годов, когда сестры начали принимать участие в выставках не только в республиках СССР, но и за рубежом. Их полотна были представлены в Европе, Латинской Америке, Азии и Африке.
В 1987 году художницы открыли собственную галерею в Гюмри, пожертвовав в ее фонд более 600 работ, включая картины, графику и керамику. Дом-музей сестер Асламазян является единственным выставочным пространством в Армении, в котором представлено исключительно женское творчество.
Мы поговорили с художником и руководителем учреждения Кареном Барсегяном, чтобы понять, кем были живописцы и какой след они оставили в искусстве. Также вы узнаете о вкладе сестер в эмансипацию женщин, влиянии на их творчество Мартироса Сарьяна, сравнении с работами Фриды Кало, восхищении Индией и встрече Мариам с Индирой Ганди.
Кто такие сестры Асламазян и почему в их честь назвали галерею?
— Мариам и Ерануи Асламазян — это художницы, которые родились в 1907 и 1910 годах в Баш-Шираке — селе расположенном в населенном армянами Карсской области Российской империи (прим. ред. — провинция была передана Турции в 1918 году после Первой мировой войны, и семье Асламазян, как и большей части населения Карсской области, пришлось мигрировать в Александрополь (ныне Гюмри) и близлежащие деревни).
После творческого этапа в Гюмри сестры успешно продолжили свою деятельность, активно развиваясь уже в Москве. В середине 80-х они попросили у городских властей здание под галерею. А в ответ подарили городу Ленинакан (прим. ред. — ныне Гюмри) более 600 своих работ. Это живопись, графика и керамика. Они хотели создать свою галерею, и в 1987 году их мечта стала явью.
Насколько Мариам и Ерануи значимы в контексте армянской живописи?
— Они важны, потому что в Армении и вообще во всем бывшем Советском Союзе художников-женщин было очень мало. А сестры Асламазян вели более насыщенную творческую жизнь, чем некоторые мужчины. После себя они оставили художественное наследие, доказав, что женщина может рисовать.
Вы знаете много галерей, где выставляются только женщины? Вот я тоже не могу назвать сходу, хотя такие, безусловно, есть. Галерея сестер Мариам и Ерануи Асламазян одна из них.
Такие вещи, в плане эмансипации женщин, были важны не только для Армении, но и для всего Советского Союза.
В каком направлении живописи они работали?
— В основном в соцреализме.
Но я видела картины в вашей галереи, которые больше напоминали полотна Мартироса Сарьяна. Это сложно назвать соцреализмом.
— Это уже декоративная живопись. Со времен хрущевской «оттепели» давление властей на художников немного спало. Пошла информация из Европы. Такая трансформация повлияла и на армянскую живопись. Она стала более свободно развиваться.
В те времена многие советские живописцы уже делали выставку на Западе. Например, Мартирос Сарьян выставлялся в Париже. Покинув границы СССР, художники видели, как развивается мировое искусство. Все это оказало влияние на советских творцов.
Есть ли у каждой из сестер свой отдельный стиль?
— Если смотреть на картины, то у Ерануи цвета более пастельные, а у Мариам более сочные.
У Мариам работы внешне похожи на Фриду Кало. У них много общего в искусстве?
— Нет, потому что Фрида Кало сюрреалистка. Сама Мариам признавала, что внешне ее картины похожи на полотна Кало. А вот по смыслу они различны.
Можно сказать, что армянки чем-то внешни похожи на мексиканок. Такой восточный типаж. Поэтому, когда Мариам рисует армянских женщин, в том числе саму себя, сходство с творчеством Фриды Кало становится очевидным.
А с Мартиросом Сарьяном есть параллели?
— Ну, советские художники, как правило, общались между собой. Сестры Асламазян были знакомы с Сарьяном. Влияние в любом случае было.
Я заметила, что много картин, которые у вас выставляются, так или иначе связаны с Индией. Я видела и пейзажи, и портреты индийских женщин.
— Мариам была связана духовно с Индией. Она влюбилась в эту страну, когда приехала туда в первый раз. Сама Индира Ганди (прим. ред. — бывшая премьер-министр Индии) пригласила ее к себе на родину. В этой стране тепло принимали творчество Мариам.
Назовите самые известные работы Мариам и Ерануи.
— Могу назвать несколько полотен из тех, что выставляются здесь.
«Перцы, пламя» — Мариам Асламазян. 1978 год.
Эта работа нравится посетителям. Может быть, дело в насыщенном красном цвете. Да и вообще, это полотно пробуждает какие-то чувства внутри.
Пейзажи с горой Арарат Ерануи Асламазян.
Армяне, как и сама Ерануи, любят Арарат. Он для нас символ Армении. Такая философия: не будет Арарата, не будет и Армении.
Автопортреты сестер Асламазян.
Автопортреты всем нравятся, потому что там запечатлены три периода жизни: юность, зрелость и мудрость.
Мариам и Ерануи участвовали во многих выставках и в СССР, и за рубежом. Как их принимала иностранная публика, понимала ли она контекст их творчества?
— Есть много свидетельств их поездок за границу. Тогда иностранцам было очень интересно, как развивается советское искусство. Разумеется, не всем давали шанс показать свои работы за рубежом.
У сестер Асламазян такой опыт был и достаточно успешный. Они выставлялись и в Европе, и в Азии. Например, во Франции и в Индии. Их позиционировали, как советских художниц, хотя контекст их работ был, безусловно, армянский.
Ерануи писала армянские пейзажи, в том числе Арарат. У Мариам есть полотна с горами Гориса. У них специфический ландшафт. Очень красиво! К тому же художницы любили изображать традиционный армянский фрукт на керамике — гранат.
Не каждый деятель искусства мог в те времена свободно выехать за границу. Чем они заслужили доверие властей?
— Это уже талант.
Я прошу прощения, некоторые картины мне показались излишне пропагандистскими.
— Если тогда ты не рисовал, как велено, если шел не по стопам партии, то могло и прилететь. Все тогда приспосабливались: художники, писатели, деятели искусства… Даже Мартирос Сарьян.
Это, в каком-то смысле, компромисс.
Сестры Асламазян искренне поддерживали политику партии?
— Не думаю, что искренне поддерживали. Их отца раскулачили в советское время (прим. ред. — когда в стране установили советскую власть, отец сестер быстро принял социалистическую идеологию. Однако после этого он подвергся преследованиям со стороны большевистских властей, которые начали процесс раскулачивания для гарантирования коллективизации. У Аршака Асламазяна, как у зажиточного крестьянина, были отобраны земли. Это привело семью к нищете, но не помешало добиться получения формального образования для своих детей).
Когда СССР распался, они стали критиковать его?
— Нет, не ругали, потому что Советский Союз был двигателем их успеха в творчестве, сопутствовал их карьере.
Я читала, что художницы в своих работах обращались к теме феминизма. Это так?
— Могу рассказать на примере Мариам. Она часто рисовала женские фигуры. При этом художница подчеркивала, что пишет картины не для того, чтобы показать красоту женского тела. Если вы посмотрите на ее работы, ты увидете, что у девушек на теле прорисованы мышцы. Так Мариам показывала, что женщины могут работать, что их предназначение не ограничивается семьей и бытом.
Сама художница была замужем, но у нее не было детей. Она утверждала, что если бы были, то она не смогла бы создать все эти полотна. Мариам говорила, что картины — это ее дети.
Как деятельность сестер Асламазян отразилась на эмансипации женщин в Армении?
— Женщин-художниц в Армении стало значительно больше. Такие примеры вдохновляют.
Расскажите про здание галереи, в котором мы находимся. Почему именно оно стало музеем? Сами художницы ведь здесь не жили.
— Это здание, построенное в 1880-х годах, является памятником архитектуры. Примечательно оно тем, что принадлежало богатой армянской купеческой семье Кешишовых (Кешишян).
До советской власти здесь была Ольгинская женская гимназия — первое место светского образования для женщин в Александрополе (прим. ред. — ныне Гюмри). Потом во времена СССР постройку преобразовали в жилой дом.
Атмосфера этого здания совпадала с детскими воспоминаниями сестер Асламазян, поэтому они захотели, чтобы галерея появилась именно здесь. К тому же, я напомню, их отца раскулачили. Похожая история случилась и с купцом Кешишяном.
Вы мне до интервью рассказали, что к вам приходила жена премьер-министра Армении Анна Акопян?
— Да. Она сказала, что хочет посетить галерею женщин-художниц. Это в своем роде политический стейтмент.
В Армении, да и вообще в мире, очень мало музеев и галерей, где выставляются исключительно женщины.
Кто еще известный приходил к вам?
— Из политиков много кто приходит. Посол Индии, посол Германии. Музыканты тоже захаживают. Например, композитор Тигран Мансурян.
Я увидела у вас во дворе дверь с красной звездой. Что это такое?
— Напротив нас расположен бывший кинотеатр «Октябрь» — в его здании 15-20 лет назад поменяли двери на пластиковые. Одну мы взяли себе и поставили во дворе, чтобы люди могли зайти за нее и сфотографироваться. А сзади мы поместили надпись: «Давайте пойдем в музей сестер Асламазян».
При личном общении вы мне еще сказали, что люди жалуются на то, что информация о картинах у вас только на армянском и английском языках, но нет, например, русского.
— Мы находимся в Армении. Естественно, мы будем использовать армянский язык. Что касается английского языка, то это — язык международного общения. Если мы добавим русский в описание полотен, то нам придется добавить еще и французский язык, потому что у нас много туристов из Франции. В итоге, информация о картинах будет занимать больше места на стене, чем сама работа.
Кстати, мы в галерее стали использовать приложение дополненной и виртуальной реальности ARLOOPA. Вы можете с помощью этой программы навести камеру на автопортреты сестер и увидеть, как они «оживают», рассказывая о своей жизни. Это приложение доступно и на армянском, и на английском, и на русском языках.
Сейчас мы работаем над интерфейсом на французском и итальянском.
Ради чего вообще стоит посетить вашу галерею?
— Мне лично очень интересно наблюдать за тем, как менялось искусство сестер в разные периоды. Начинали они с пропагандистских картин. А потом вдруг смотришь на их полотна и видишь совсем другую, авангардную жизнь. Можно увидеть, как менялись их личности.
Читайте также:
• «Каждый уголок дышит армянским традиционным бытом». Экскурсия по дому-музею хранительницы времени Лусик Агулеци и ее вклад в культуру страны
• «Здесь можно все» — первый Центр Современного Экспериментального Искусства в Армении
