«Скоро скупим все, что есть в городе» — магазин виниловых пластинок DiG Store с большой секцией армянской музыки

В 2010-м году Иван Смекалин и Петр Чинават открывают в Москве магазин винила DiG Store, который становится местом притяжения меломанов и ценителей уникального звука пластинки.

Спустя 12 лет, в мае 2022-го, на площадке Vajrapar по адресу: Чайковского, 30 проект начинает работу в Ереване. Помимо Ивана и Петра его сооснователем становится Денис Рябов, который, в итоге, единственный из них остается в Армении.

Ереванский DiG Store приобретает национальный оттенок — пластинки с армянской музыкой здесь имеют наибольшую популярность. Это и диско, и фанк, и рок, и эстрада советского периода, и современные компиляции. Сейчас коллекция магазина насчитывает порядка 700-800 экземпляров.

Мы пообщались с Денисом о предпочтениях покупателей, ценах на пластинки и о чудесном избавлении от Мэрилина Мэнсона.

Денис, привет! Расскажи, где найти столько смелости, чтобы открыть магазин виниловых пластинок в Ереване? Как все началось?

— Когда я здесь оказался в отпуске с одним рюкзаком, началась война — решил остаться. Напрочь оставить свою жизнь в Москве. Так все это и началось.

Вскоре я встретил Мело (прим. ред. — Софоян). Оказалось, у нас много общих друзей в Москве. У него своя марка одежды и шоурум Berq, у Тороса фотолаборатория Box Photo Lab — они сооснователи арт-пространства Vajrapar. И мы как-то очень приятно начали взаимодействовать. Приехал Ваня (прим. ред. — Смекалин) — мой босс, коллега из DiG Store в Москве.

Мело предложил нам этот корнер — решили попробовать открыть. Запустились буквально в прошлом мае, начиная с 300 пластинок. В основном, отправили их из Москвы и подобрали армянскую селекцию.

А где находите пластинки?

— Это все по сусекам — рынок Раздан, объявления, list.am. Есть большой друг Карен, который живет в Бангладеше — к нему ездим закупаться. У нас партнерские отношения — он поставляет часть пластинок.

Как идут дела спустя почти полтора года после открытия?

— Можно сказать, что такое дело вести непросто. Но в культурном смысле и вообще, в плане комьюнити, чувствуется, что мы очень классно развились. Вокруг появилось много приятных людей. Постоянно делаем коллаборации, ивенты с локальными диджеями. Недавно приезжал Дарон Сассунян из Лос-Анджелеса — человек из диаспоры, который там издавал компиляцию армянского соул-фанка 70-х.

Ты чувствуешь, что делаешь все не зря — кому-то это интересно. Магазин развивается не такими темпами, как хотелось бы, но понимаешь, что дело важное, и мы его не бросаем.

Можешь ли ты составить портрет покупателя? Кто он, этот человек?

— Слушай, очень разношерстные ребята. Если изначально это было точно 50 на 50, может даже в процентном отношении больше русского населения, то потом все кардинально поменялось. Сейчас, преимущественно, это местные, правда, с текущего года очень много иностранцев — они нас находят, и за этим очень интересно наблюдать. Постоянно заходят люди из локальной культурной среды, различные артисты.

У меня как-то друг работал в магазине винила, и он говорил, что есть такая категория — гипер эстеты, которые смахивают пылинки. Не хочу сказать снобы…

— Я понимаю о ком ты, в Москве их было больше — грубо говоря, шизоидная аудитория. Это реально немного помешанные люди. Здесь мы таких особо не встречали — скорее каких-то дельцов, кто любит поторговать и поторговаться.

Пластинки каких жанров больше всего в ходу здесь?

— Мы стараемся продавать всего по чуть-чуть, чтобы понять нашего покупателя. Это и поп, и рок старый, и рок новый, инди, синти-поп. Есть полка джаза, есть хип-хопа. Отдельно две полки для диджеев — они самостоятельная аудитория, которая приходит, слушает, что-то отбирает. И каждого покупателя я знаю в лицо.

А заказать можно, если мне определенная пластинка нужна?

— Это сложно. Конечно, можем сделать запрос в дистрибуцию, но у нас больше рандом. И к предыдущему вопросу, самая популярная полка у нас — армянская секция.

Давай подробнее на этом остановимся. Какого периода и каких направлений больше представлены армянские исполнители?

— Пытаемся собирать все. Мне кажется, мы скоро скупим все, что есть в городе. Преимущественно то, что издавалось на «Мелодии», проще всего найти. Всегда в ходу Константин Орбелян, Татевик Оганесян — это такой классный джаз, фанк, соул, поп. Есть оркестр телевидения и радио Армении. Арам Сатян — редкое диско, пластинки стоят по 100 баксов, но они всегда найдут своего покупателя.

В прошлом году мы заказали переиздание Дживана Гаспаряна — известного дудукиста, который, в том числе, написал музыку к «Гладиатору». Для европейской и мировой публики его открыл Брайан Ино — гуляя по блошиному рынку в Москве, купил его запись. Брайан и его лейбл переиздали пластинку, хотя до этого маэстро был издан на «Мелодии».

В общем, преимущественно у нас представлен фолк, плюс начали выходить переиздания. Дарон Сассунян выпустил компиляцию армянской диаспоры Silk Road — там соул, фанк, диско 70-х. У нас сейчас, к сожалению, sold out, но будет переиздание.

Современные армянские коллективы или исполнители издаются сейчас на виниле?

— Разве что есть один музыкант — D.Zúk. У него электронный проект — пишет от ambient к house и dubstep. Его пластинку выпустил лейбл Critique в LA — она сейчас у нас есть в продаже.

Также есть компиляция этого же лейбла — YERAZ, но она закончилась, к сожалению. Там разные музыканты — часть из них живет здесь, другая в Лос-Анджелесе и во Франции.

Но современного пока минимум. В основном, конечно, все старое продается.

*Иван Смекалин — сооснователь легендарного DiG Store в Москве и Ереване*

Вы просто скупаете где-то на Раздане?

— На Раздане редко — там почти все убитое. В основном это объявления, люди, которые продают свои коллекции. Езжу буквально по гостям, домам — сидим, как полагается, пьем кофе и отбираем пластинки.

Ты говорил, что у вас есть разные коллаборации, проводите мероприятия. Можешь рассказать подробнее как они проходят?

— Да, примерно раз в месяц-два у нас проходят ивенты. Мы прививаем такую культуру как listening session. То есть, когда ты идешь не в бар, клуб слушать танцевальную музыку, а к нам — человек играет сидячий сет, подборку того, что он хочет. Можно выпить пиво, поговорить. В таком формате мы работали и в Москве.

И нас уже узнают. Недавно написал парень из Мюнхена — приехал сюда к своей подруге на свадьбу, как это обычно бывает в Армении. Он оказался классным диджеем — у него есть проект DJ Bike, который создал в пандемию — ездил с аппаратурой по Мюнхену, играл диджей-сеты. Мы сделали с ним встречу в пятницу — это был крутейший сет. У нас он выступал под именем DJ IbuProPhet.

Супер! Кстати, как поживает DiG в Москве?

— Мне кажется, он может жить долго, потому что все эти шизоидные покупатели никуда не денутся. У людей, которые собирают пластинки, это уже болезнь.

А вы сами участвуете в маркетах, дружите с какими-то площадками, платформами?

— Недавно мы участвовали в Ket Market — для нас это полезно в плане расширения аудитории, да и вообще поторговать, в плане бизнеса. С ними был такой коллаб — мы весь день отвечаем за музыку. Либо я подготавливаю им плейлисты, либо все перерастает в диджей-сеты, я зову кого-то поиграть — в общем, в таком формате мы тоже работаем.

В маркетах примерно раз в два месяца участвуем, потому что их стало очень много.

Вот прямо здесь и сейчас есть пластинки с ненавистной для тебя музыкой? Типа «вот это бы я точно не стал слушать».

— Недавно на полку попала пластинка Мэрилина Мэнсона, и я подумал, блин, он такой говнюк на самом деле, не хочу, чтобы его музыка тут была. На следующий день ее купили.

Поговорим про ценовой диапазон — самая дешевая и самая дорогая пластинка.

— У нас есть полка — стоит куча пластинок по 500 драм. Выбирай, не хочу.

Если говорить о нормальном состоянии, то от 1000-2000 драм. И это могут быть неплохие пластинки — интересный рок, поп, джаз.

А по 500 драм это какие пластинки? Это можно слушать?

— Ну, типа евровые пластинки. Слушать можно, просто они дешевые. Много «Мелодии».

А самая дорогая?

— Самая дорогая, наверное, Арут Памбукчян — 45 тысяч драм на данный момент. Их 3 или 4 штуки. Это запечатанные оригинальные пластинки 1979-го года, изданные в Канаде. Это армянский соул, поп, фанк. За ними чаще всего приходят, как за подарком.

А как сейчас чувствует себя российская сцена, по-твоему? Больше или меньше стало релизов? У вас есть пластинки новой волны?— У нас есть покупатели, которые интересуются русской хардкор-сценой, пост-панком. Имеется сборник «Боль», группы «Источник», «Интурист», «Всадники ЖКХ», Ploho. А вообще я не очень активно слежу за тем, что сейчас издается.

С Ваней (прим. ред. — Смекалиным) мы сделали свое дистро в Москве, но после начала войны все заглохло. Дистро — очень удобная организация, благодаря которой можно заказать ассортимент. К нам приходили многие известные современные группы и по определенной цене мы распространяли их релизы по магазинам в России.

С чем ты связываешь постоянно растущий объем выпуска пластинок в нашем цифровом мире? Есть статистика, что между 2020-м и 2021-м годами был скачок в производстве почти на 200 тысяч штук.

— Я все время коллекционировал пластинки, но опыта работы до 21-го года не было в магазине. Когда я пришел в индустрию, своими глазами увидел, сколько разных людей их покупают. Чем это объяснить? Я не понимаю, но знаю про эту статистику.

В курсе точно, что с коронавирусных времен встали заводы, потому что очень много заказов на издания. Даже если у тебя уже все давно готово, твоя пластинка там выйдет только через полгода или год — очень высокий спрос на производство.

Может быть это что-то ностальгическое — мода закольцована, как известно.

— Мода закольцована, определенно. Мне кажется, так как все оцифровано, то появляется желание иметь коллекцию — то, что можно подержать в руках. Лично я ощущал так — эту пластинку куплю, пускай она полежит, я ее потом послушаю в старости.

Но, к сожалению, с переездом сюда продал практически все, что было. Оставил редкие вещи или с автографом. И то неизвестно, может и их придется продать.