Работы, которые напоминают арцахцам их родные дома: вязаные корзинки от рукодельницы Карине Мусаелян

По словам Карине Мусаелян, до вынужденного переселения ее корзиночки стояли практически в каждом доме Арцаха, а во время блокады, когда все магазины были опустошены, пользовались спросом в качестве подарка на праздники.

После 44-дневной войны в Арцахе девушке, как и многим армянам, приходилось находить в себе силы жить и созидать, несмотря на все вызовы и сложности. Человеку присуще искать успокоение в творческой деятельности — вот и она начала вязать различные товары для домашнего уюта. Однако маленькое хобби неожиданно для нее самой превратилось в большую миссию — с первого дня начали поступать заказы и их количество только росло.

В Арцахе у семьи был магазин обуви и, по велению судьбы, мы побеседовали с Карине в годовщину его открытия. Сейчас она живет в Ереване, растит троих деток и продолжает свое дело. Каждую работу она подписывала Made in Artsakh и продолжает так подписывать, даже находясь за пределами республики. Эта небольшая маркировка придает сил, уверенности и веры в будущее.

Made in Artsakh теперь в Армении, как это произошло?
— После нападения 19 сентября мы переехали в Армению. Но как бы не любили свою страну и ее жителей, мы не хотели покидать наш родной Арцах.

После войны 2020-го года мы вернулись в Арцах, чтобы жить и созидать там — если и была бы мысль о переезде, то еще тогда остались бы в Армении.

Каждая моя работа с первого дня подписывалась Made in Artsakh и на этикетках, и на коробочках. Арцах для нас — гордость. Я с верой в душе живу, что вернусь в свой дом. 

Что из себя представляет Made in Artsakh?

— В феврале 2021-го, после войны, невозможно было заходить в социальные сети. Я хотела каким-то образом отвлечь себя, отдалиться от этого информационного потока. Начала дома вязать и на своей личной странице размещать фотки изделий. Друзья и родственники настояли на том, чтобы я занялась этим делом уже всерьез — продавала. Как открыла профильные страницы, заказы сразу начались. 
В Арцахе практически не было дома, где не стояли бы мои корзиночки. Сейчас же, когда опубликовала пост, что начинаю снова принимать заказы — все написали: «Карина джан, мы наши оставили в Арцахе, сделай точно такие еще».

Одна из моих постоянных посетительниц сказала, что хочет все те работы, какие я уже ей делала. Когда попросила немного подождать, чтобы я сначала обосновалась тут, она мне ответила, что хочет что-то напоминающее ей дом. 

Для этой работы нужна мотивация, ресурсы, поддержка? А может все сразу?
— Раньше не любила этим заниматься, но я изначально искала спокойствие — отдыхала работой. Потом заказчики оставались довольными и постоянно меня мотивировали на создание нового. Сообщения, комментарии незнакомых людей казались такими родными, что я продолжала творить.

Даже в период блокады не было дня без заказов. Сейчас уже и из Америки есть покупатели. 

В период блокады мы, жители Армении, думали, что жизнь в Арцахе остановилась. Как было на самом деле?

— В Арцахе жизнь не останавливалась. Магазины были опустошены, но были дни рождения, праздники, и люди хотели как-то сделать приятно своим родным, поэтому заказывали у меня изделия. Последние 10 дней в Арцахе были особенно тяжелыми — уже ничего не могло радовать. Мы ждали позитивных новостей, что наши муки приведут к чему-то хорошему. 

В период блокады сложность в работе была связана с отсутствием материалов — приходилось делать из того, что есть. Благо я все покупала большим количеством и у меня был запас. 

Несмотря на то, что арцахцы в Армении сейчас арендуют жилье, все равно заказывают. Покупатели говорят, что мои корзинки напоминают им их дома. 

Насильственное переселение изменило жизни тысячи людей. Как изменилась твоя?

— Полностью. Когда выходили из дома, я закрывала дверь на ключ, а муж говорил, что не стоит, а то сломают ее. Но я настояла — хочу вернуться и сама открыть дверь своего дома. 
Здесь я чувствую себя в гостях — как будто приехали на 10 дней и скоро вернемся. Все еще до конца не осознаем, что произошло. Да, мы в Армении, в не менее родном месте, но все же наш дом — Арцах.

Вспомните ваш первый заказ: кто и что заказал?

— Первый был из Еревана. После размещения первой фотографии через считанные минуты пришел заказ на 8 марта маме. Боялась не успеть, но справилась.

Из Еревана у меня много заказчиц было, но во время блокады Арцаха не могла отправлять изделия — все осталось там. 

Какой процесс работы вы любите больше всего?

— Скорее всего сам процесс вязания. Над выбором материалов долго не думаю: смотрю и какой понравится — возьму. Потом радуюсь результату и, конечно, отзыву покупателя. Для меня это не бизнес, а хобби. Я хотела, чтобы мои работы были доступны всем. 

В моем доме работ практически нет. Приходят в гости, видят, людям нравится — и я отдаю, потому что себе потом смогу связать новый. Я больше хочу дарить радость. 

Даже дизайн вашей квартиры напоминает ваши работы — у вас один стиль во всем. Как он сформировался?

— Я с детства обожала дизайн. Даже в наш дом в Арцахе, когда приходили гости, не верили, что его обустроила я сама. Каждый цвет, каждый уголок — все досконально выбирала.

Например, вот эта ваза — приданое моей мамы 50-летней давности. Стекло очень хрупкое, поэтому связала вот такую оболочку, чтобы привезти из Арцаха, не разбив. Маме очень понравилась работа, она оценила.

У вас есть любимые работы? Чем они отличаются или схожи?

— Да, я их когда выкладываю, подписываю «самая любимая работа». Чем реже заказывают ту или иную вещь, тем больше я ее люблю. Когда часто делаешь один и тот же дизайн, устаешь от него. Бывает настолько часто спрашивают одинаковые изделия, что уже я сама предлагаю покупателю сделать что-то другое, подобрать под их вкус.

Очень люблю детские заказы: носочки, корзиночки. Каким бы плохим не было мое настроение, работая над подарком для ребенка, оно всегда поднимается.

Если бы существовала машина времени, в какой период вы бы хотели вернуться и почему?

— 2008-2010-й годы. Наверное, наши самые беззаботные времена — без войны. Когда отправляешь сына в армию и знаешь, что ничего не случится.

С 2016-го же года (прим. ред. — четырехдневная Апрельская война) уже были сомнения, вернутся ли наши дети из армии живыми.

_{Фото: Гегецик Манукян и архив Карине Мусаелян}