Вырванная изо рта Черчилля сигара как билет в новый мир. Юсуф Карш — культовый мастер фотопортрета ХХ века

Новогодняя ночь 1925-го года. Лайнер «Версаль» пришвартовался у берегов канадской Новой Шотландии. Месяц пути из Бейрута всем дался нелегко. Но, пожалуй, самым взволнованным пассажиром третьего класса оказался 17-летний армянский паренек, плохо говорящий по-французски и почти не понимающий по-английски.

Позади осталась родина, которой его лишили турки, гибель близких от голода и пыток. Впереди — туманное будущее за океаном. Поезд, следовавший из Галифакса в Квебек, застрял в снегу, кончилась еда. И все же этот молчаливый подросток схватится за возможности, которые подарит ему новая жизнь и возьмет от нее по полной.

Черчилль и Че Гевара, Эйнштейн и Хемингуэй, Пикассо и Уорхол. Большинство великих прошлого столетия мы визуально знаем благодаря его работам. Из сотни самых известных личностей ХХ века он запечатлел 51. О Юсуфе Карше — гении портретной фотографии, чьи снимки еще при жизни мастера стали культовыми, расскажем в рубрике «Известные армяне».

Будущий мэтр фотографии родился в 1908-м году, на юго-востоке Османской империи, в Мардине. Отец Юсуфа не умел ни читать, ни писать, но обладал изысканным вкусом. Много путешествовал, чтобы покупать и перепродавать раритетную мебель и ковры. Зато мать была образованной и чрезвычайно начитанной.

Пережив геноцид 1915-го года, они оставались в Турции. Но находиться там было все сложнее. Двух дядей живыми бросили в колодец умирать, от голода и тифа скончалась младшая сестра. Самого Юсуфа камнями до крови избивали в школе турецкие одноклассники. Лишь спустя семь лет семье Карша удалось бежать.

Позже фотограф вспоминал: «Нам пришлось оставить двери открытыми — мы не взяли с собой никакого багажа, только свои жизни». Пешком, с караваном бедуинов и курдов, месяц они брели к сирийской границе. За это время потеряли все ценное, что чудом удалось спасти. Последней серебряной монетой откупились после того, как Юсуф сделал рисунок груды человеческих костей и черепов, увиденных по дороге.

Семья поселилась в Алеппо. Спустя два года, встав на ноги, родители решили отправить старшего сына к дяде в Квебек. Дядя Нагаш слыл фотографом с хорошей репутацией и человеком щедрого сердца. И если первый день в средней школе Шербрука оказался дилеммой для учителей — в какой класс поместить армянина, который не говорил по-английски, то для Юсуфа она стала местом, где он нашел первых друзей.

Одноклассники тепло приняли новичка с экзотической внешностью и дали ему прозвище Джо, чтобы не мучиться с незнакомым именем. Юсуф начал учиться. К счастью, после всего, что ему пришлось увидеть в родном Мардине, он не озлобился. «Если не можешь сдержаться, кинь камень в обидчика, но обязательно промахнись», — всегда учила его мать.

Проведя полгода в школе, Юсуф начал работать в студии своего дяди-фотографа. Тот подарил племяннику простую камеру, Kodak Brownie, и юноша принялся снимать все вокруг. Забыв о желании стать врачом, он бродил по окрестностям Шербрука.

Одноклассник втайне подал фото Юсуфа с играющими на пленэре детьми на конкурс — она заняла призовое место. Друг вручил Каршу выигранные 50 долларов. Десятку он сразу вернул юноше. Остальные сорок отправил родителям в Алеппо — они нуждались в деньгах. «Эти сорок долларов были для меня как четыре миллиона, потому что это все, что у меня было. И я несколько недель ходил с гордо выпрямленной спиной», — вспоминал Карш.

Дядя заметил талант Юсуфа и отправил его в Бостон к модному в то время фотографу Джону Гаро. Внешне похожий на Марка Твена, он был частью армянской диаспоры, которая значительно выросла за океаном после геноцида. В его студии на Бойлстон-стрит Карш изучал особенности фотографического процесса и многочисленные методы печати.

Юноша наблюдал, как Гаро общается с людьми, которых снимает, много ходил по музеям и посещал художественные классы. В фотостудии часто собиралась бостонская элита: артисты, дирижеры, писатели — Юсуф начал общаться с богатыми и знаменитыми. В дни сухого закона «внеклассная» деятельность Карша включала работу бармена. Он отвечал за «гостеприимство», которое доставлялось в студию в банках с краской. Именно в салоне Гаро к Юсуфу пришло желание фотографировать мужчин и женщин, которые оставляют свой след в мире.

Джон Гаро научил будущего мэтра чему-то более важному, чем просто технике — видеть и запоминать то, что он видел. Он всегда призывал Юсуфа думать самостоятельно и развивать собственные интерпретации. «Искусство никогда не бывает случайным», — твердил учитель. Полугодовая стажировка у Гаро растянулась почти на три года, после которых он вернулся в Шербрук.

В 1933-м Карш начинает собственную карьеру. У него было все, кроме денег, репутации, связей и клиентов. Проводником в новое, лучшее будущее стало для Юсуфа знакомство с Малым театром Оттавы. Он познакомился с важными политическими и общественными деятелями столицы, включая Вира Понсонби, генерал-губернатора Канады.

И именно в театре Карш познакомился с актрисой и режиссером Соланж Гонтье, эмигранткой из Франции, которая шестью годами позже станет его женой. Хотя Соланж была старше Юсуфа на восемь лет, они стали отличной парой. Оба — канадцы в первом поколении, оба хотели быть принятыми в высшее общество. Соланж со связями в мире музыки и литературы стала администратором в студии Карша. Юсуф фотографировал актеров и постановки, его снимки начали появляться в престижных национальных и даже британских журналах. Он делал портреты, семейные фото, снимал свадьбы и выпускников и, конечно, свою Соланж.

Карьера мастера шла в гору. В 1936-м году, когда Франклин Делано Рузвельт, первый американский президент, посетивший Канаду с официальным визитом, приехал в Квебек для переговоров, Карша пригласили фотографировать высокого гостя. Там он впервые встретился с премьер-министром страны Уильямом Макензи Кингом. Именно Кинг позволил ему запечатлеть Уинстона Черчилля в Оттаве в декабре 1941-го года. И ведь именно тот снимок изменил всю его жизнь.

Во время съемки Карш очень не хотел фотографировать Черчилля с его знаменитой сигарой в зубах, чтобы снимок не получился похожим на другие. Мастеру пришлось немало «попотеть», пытаясь уговорить Черчилля встать там, куда был направлен свет, а потом скорректировать позу. Сигара мешала невероятно, Карш даже приволок пепельницу и поставил ее рядом с Черчиллем. Однако британский премьер остался невозмутим, на намек внимания не обратил, и продолжал жевать сигару. Отчаявшись, фотограф смело подошел к Черчиллю и, пробормотав слова извинения, выдернул сигару из его губ.

Вернувшись к камере, Карш сумел сделать снимок несколько агрессивного и воинственного премьера, который вышел себя от такой наглости фотографа. «Ты, пожалуй, даже разъяренного льва заставишь замереть перед камерой», — заявил Черчилль, пожимая Каршу руку. Кстати, фотография очень понравилась самому герою. Ее напечатали в журнале Life, а затем снимок появился на многих почтовых марках и плакатах.

*Уинстон Черчилль, портрет Ю.Карша, 1941 год*

Культовая фотография Черчилля сделала Юсуфа Карша настолько знаменитым, что ему уже не приходилось самостоятельно искать заказы. Он создавал фотопортреты политиков, писателей, художников, актеров, космонавтов, королей, президентов, и даже римские папы обращались к его услугам.

Среди наиболее знаменитых портретов Юсуфа Карша можно отметить снимки Альберта Эйнштейна и Пабло Пикассо, Жана Кокто и Фиделя Кастро, Джона Кеннеди и Одри Хепберн. По меткому выражению британского маршала Бернарда Монтгомери, который также позировал мэтру, все политические деятели и знаменитости хотели быть «каршированными» (от глагола karshed, то есть быть сфотографированными Каршем).

За каждым портретом Юсуфа обычно стояла целая история. Когда в 1956-м году он фотографировал британскую актрису Одри Хепберн и заметил ее ранимость, она поведала ему о своем переживании событий Второй мировой войны. Спустя годы, генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев согласился позировать для мастера при одном условии — он снимет его таким же прекрасным, как Одри Хепберн.

*Одри Хепберн, портрет Ю.Карша, 1956 год*

Уже в начале своей карьеры Карш таскал с собой по всему миру почти сотню килограммов оборудования. Его большой Chrysler специально адаптировали под перевозку фототехники: заднее сиденье сняли, плюс еще на крышу установили багажник. В 1940-50-х годах Юсуф брал этот автомобиль с собой и в Европу. Правда, большинство водителей, которых он нанимал, не имели опыта вождения таких машин, до отказа забитых очень хрупкой аппаратурой. Каршу приходилось их ежедневно менять.

Благодаря своим связям, в 1948-м мэтр перевозит своих родителей и братьев из Сирии в Канаду. С головой погрузившись в работу, в следующие 10 лет он создает свои лучшие работы. Многие вошли в книгу «Портреты величия», которую опубликовали в 1959-м. 96 полностраничных фото выдающихся людей оказались исключительно успешны и познакомили со стилем мастера широкую публику.

В том же году из-за переутомления Юсуф перенес сердечный приступ. Соланж, ухаживая за мужем, долго не решалась рассказать о собственном диагнозе — врачи обнаружили у нее онкологию. Она умерла в 1961-м, работая над биографией знаменитого супруга.

От горя мэтр спасался работой. Болезнь Соланж вплотную столкнула его с медициной. Юсуф начал фотографировать врачей и пациентов. Когда он снимал одного из самых известных докторов Америки, Уолтера Альвареса, познакомился с его медицинским редактором, Эстреллитой Начбар. Она и стала его новой избранницей.

В 1992-м Юсуф Карш закрыл свою студию в Оттаве и перестал брать коммерческие заказы, посвятив оставшиеся годы заслуженному отдыху. Спустя пять лет они с супругой переехали в Бостон. Мэтр скончался на 94-м году жизни, оставив совет начинающим фотографам: «Я неизменно стремился достичь совершенства, прекрасно зная, что оно недостижимо. Подлинный объектив камеры — это твои сердце и ум».

Создав собственный стиль в фотоискусстве, Юсуф Карш стал учителем для тысяч мастеров по всему миру. Его грамотное использование света давно принимается как хрестоматийное. А несчетное количество созданных им портретов великих личностей ХХ века лишь приумножает его право считаться столь же великим.