«Мы научились жить задолго до того, как научились мыслить» — Ованес Азнаурян от тяжелых времен 1991 года до вспышек счастья в наши дни

Представьте себе 90-е… Университет без отопления, в здании холодно настолько, что в коридоре ютятся студенты и дрожат то ли от страха перед экзаменом, то ли от трескучего мороза. А когда заходишь в аудиторию, то там не теплее, и перед тобой сидит профессор, закутанный в пальто. Они не думают о том, как бы поскорее закончить сессию и пойти отдыхать, у всех в мыслях только одно — вот бы дали свет. В библиотеке также сидит дрожащая молодежь и готовится к лекциям, только вот беда — от холода даже ручки уже не пишут. Приходится подогревать пасту спичками.

Так, без машины времени, невольно переносишься в прошлое, во время беседы с армянским русскоязычным писателем Ованесом Азнауряном. Автор книги «В ожидании весны» погружает читателя в тяжелые времена прошлого.

В школе ученики читали Хемингуэя и Ремарка (потерянное поколение), Камю и Сартра (экзистенциализм) и им казалось это каким-то легендарным и далеким. Но детям еще предстояло узнать, что после школы они станут такими же потерянными, и жизнь изменится до неузнаваемости.

Мы научились жить задолго до того, как научились мыслить — одна из экзистенциальных доктрин

отметил Ованес Азнаурян, вспоминая прошлое

Писатель часто встречается с друзьями, и они вспоминают свое студенческое время. Тогда жизнь была просто невозможной, но они были молоды, а в этом возрасте для счастья нужно так мало.

А чего было достаточно Вам для полного счастья в студенческое время, период которого описываете в книге?

— Наскребли немного денег — купили водку, а на закуску можно попкорн. А если кто-то был особенно богат, то покупали томатную пасту, чтобы приготовить «Кровавую Мэри». Студенты развлекали себя как могли, ведь не было кинотеатров или кафе. В теплое время года они собирались в парках, а с первыми морозами перебирались в метро — так и катались из конца в конец. Мы покупали свечи и сухой керосин, жили в мирке под названием «Ереван», а то, что происходит на границе, не представляли. Сейчас, когда печатают воспоминания о войне, мы удивляемся тому, сколько всего мы не знали.

В 1991 году Ованес Азнаурян стал студентом. В то время шла Первая Карабахская война, о которой люди мало что знали, потому что не было интернета. Жители столицы собиралась на Площади Свободы, где проинформированные люди из толпы выкрикивали некоторые факты. Это был единственный источник информации, и то очень скудный. Родственники мамы Ованеса приехали из Капана в Ереван, потому что жить в Сюнике стало невозможно.

Где Вы находились в тяжелый период своей жизни?

— Я всегда жил в Ереване — это мой город. И он бывал разным, но самое прекрасное было детство — как нечто большое и круглое, как воздушный шар. Самой большой проблемой на тот момент был вопрос о том, а что же купить на день рождения?

Светлое воспоминание о детстве у писателя связано с поселком Кармракар в Сюникской области. Летом большая семья из трех дочерей, семи внуков и кучи правнуков собиралась у бабушки с дедушкой на даче. Это было лучшее и беззаботное время. Также как и детство, Кармракар навсегда останется только в воспоминаниях — сейчас его больше нет на карте Армении. Он перестал существовать в 90-е — во время войны. Там был размещен гарнизон, дачи исчезли — появился лес.

Когда впервые поняли, что Вас тянет к писательству и пришла идея создания книги?

— Писать я начал еще в школьные годы. В 4-м классе написал пародию на «Три мушкетера», описывая аналогичные ситуации со своими друзьями. В 1989-м году сочинил свой первый рассказ, а в 1990-м последовала первая публикация, когда мне было 15 лет. Для того, чтобы написать роман нужно всего-то ничего — умереть и родиться вновь.

В эпиграфе своей книги «В ожидании весны» Вы пишите: «В нулевые было больше надежды на будущее». Как это можно объяснить?

— Это не потому, что нулевые были прекрасные, просто 90-е закончились, и люди стали оправляться, причем не сразу. В 2010-м стало душно жить, и многие надежды разрушились.

В одной из Ваших книг герой задается вопросом: «Любовь — это подарок или проклятье?». А как бы Вы сами ответили на него?

— В моей жизни это всегда подарок. Я верю, что любовь — это дар. Во всяком случае, от любви рождаются не только дети, но и литературное произведение, так что ты всегда остаешься в плюсе.

Знаете, LABOR OMNIA VINCIT IMPROBUS — все побеждает упорный труд (прим. ред. — автор Вергилий). И это правда, когда невозможно жить дальше, то только результат твоего труда может помочь пережить время. Ведь время притупляет боль.

Разве боль не уходит?

— Боль никуда не уходит. Она всегда притаится и будет жить с тобой до конца твоих дней. И как только ты расслабишься, она набросится на тебя, станет мучить и терзать снова. Но ты возьмешь себя в руки, сожмешь кулаки, и боль снова притаится. До следующего раза.

А что Вам помогло пережить непростые времена в 90-е и сейчас?

— Пережить такие непростые моменты жизни мне помогают великие люди: писатели, композиторы, художники. На примере своей биографии такие гении как Бальзак или Бетховен показывают, что человек может пережить многое. Когда тебе плохо, а ты читаешь их биографию, то все горести и печали становятся смешны. Я не принижаю свою боль, просто у них это чересчур. Ведь, не шутка ли в 26 лет начать терять слух, когда ты великий венский композитор? Но именно фанатичность своему делу заставляет взять судьбу за глотку и не дать разрушить себя.

Чем Вы занимаетесь в свободное от писательства время?

— Чтобы больше людей узнавали биографию великих людей, я провожу вечера «Истории людей в искусстве». Летом в 2021-м году подружился в социальной сети с основателем SEP (Self-education Platform) Грантом Дандуровым (прим. ред. — читайте интервью с ним по ссылке), и тот предложил стать спикером на большом саммите, где я рассказал истории про интересных людей. А меня хлебом не корми — дай поговорить о великих людях, которых я люблю.

Прелесть в том, что я выбираю тему и говорю о чем хочу: о Гогене, Ван Гоге, Леонардо да Винчи, Бетховене, Шопене, Чехове и Бунине. Люди самых разных возрастов приходят на встречи и слушают как зачарованные. Ведь это не обычные лекции про жизнь — это процесс погружения в определенные ситуации. Как спорили Ван Гог с Гогеном, переживая бытовые ссоры. Как проявлял свои «кулинарные способности» Ван Гог. Или про страсти Шопена и Жорж Санд, его видения в детстве.

Трудно ли Вам выступать перед публикой?

— На самом деле нет — даже наоборот. Ведь за плечами стаж преподавания в 15 лет. Я был учителем истории в школе имени Чехова. Если хоть один ученик после рассказов о писателях, композиторах и художниках пойдет и начнет читать их произведения, послушает музыку или посмотрит на картину — считай, жизнь прожил не зря.

Вы сказали, что были преподавателем, а чем занимаетесь сейчас?

— Исходя из финансовых условий, пришлось поменять свой род деятельности и переквалифицироваться в системного администратора. В страшном сне гуманитарию не приснилось бы стать айтишником. Я 15 лет работаю сисадмином. Когда я задумываюсь, что совмещаю в себе и технаря, и гуманитария, то сам пугаюсь. Для меня это параллельные миры, которые не соприкасаются. 

И все это ради семьи, которая является для писателя истинным счастьем. Оно, в представлении Ованеса, похоже на вспышки — может наступить внезапно, например, если услышишь хорошую песню в подземке и становится так тепло. Но счастье не может быть долгим, остается лишь ждать эти вспышки.

Вчера мои дочки сидели перед телевизором и смотрели какую-то комедию. Они смеялись — это и есть счастье для меня

подытожил писатель

_{Фото: архив Ованеса Азнауряна}