Василий Кондрашов — необычный автор-документалист. Мало кому пришла бы идея снять фильм о трэш-метале в Западной Бенгалии или краст-панке на Шри-Ланке. Вы можете посмотреть эти и другие его работы здесь.

В 2017 году вместе со своим соратником он запустил издание об альтернативных путешествиях и современной культуре — «Пассажир». За 5 лет работы проекта вышли сотни различных статей: путеводители, карты с маршрутами, обзоры необычных достопримечательностей и интересных локаций.

В 2020 году Василий поехал в Индию и остался там почти на два года, а недавно переехал в городок Туманян в Лорийской области — один из небольших населенных пунктов Армении.

После показа его фильма «Ночной кошмар Болливуда: металл и панк в Калькутте», который прошел на площадке «МИР» (читайте интервью с сооснователем бара — по ссылке), мы отвезли Василия в Шенгавит и расспросили о приключениях в Индии, сельской жизни в Армении и его предстоящих кинолентах.

Вась, привет! Вчера, 22 июля, в Ереване ты представлял свой фильм «Ночной кошмар Болливуда», почему-то хочется добавить «страх и отвращение», но нет — «метал и панк в Калькутте». Расскажи немного о картине, о съемочном процессе. 

— Фильм — это 50-минутная лента, в которой собраны и скомпонованы отрывки из интервью с участниками местной панк- и метал-сцены, музыканты, плюс планы в повседневной жизни, съемки на улице, репетиции и один концерт, который я посетил. Весь этот собранный материал попытался собрать в одну историю.

Процесс происходил следующим образом: еще до съемок нашел героев через Google и Facebook, написал им, рассказал о себе, прислал ссылки на свои прошлые работы, сказал, чего я хочу. 

Они ничего не поняли, потому что это было на русском.

*смеются*

— Нет, по-английски все написал, и все получилось довольно гладко и просто. Не все, кому я писал, согласились встретиться. Хотя говорят, что индусы напрямую никогда не отказывают — просто сливаются.

Я жил два месяца в Калькутте, и время от времени помимо своих дел ездил встречаться с этими ребятами — было три группы. 

Насколько Калькутта отличается от других городов Индии, в которых ты бывал?

— С одной стороны, многое похоже на другие города, но Калькутта привлекала меня заочно еще до того, как я побывал там впервые, повелся на романтический имидж — такой индийский Петербург. Не скажу, что я фанат Питера, но почему-то индийский Петербург меня зацепил.

Надо было так фильм назвать. Есть «Бандитский Петербург», а это «Индийский Петербург» был бы.

— Кстати, да, людей это могло бы привлечь — ассоциация с чем-то знакомым. 

Еще ведь оба эти города имеют статус «культурной столицы»?

— Да-да, во-первых, это бывшая столица страны, как и Питер. Во-вторых, на ней висит ярлык культурной столицы — там художники, поэты и так далее. В-третьих, это считается столицей протестов — там и коммунисты правили штатом, есть марксистско-коммунистические настроения, именно они были зачинщиками больших бунтов, в том числе антибританских.

Наконец, сам город имеет такой имидж приятный, душевный, расслабленный. По крайней мере, так об этом писали. Это единственный город в Индии, где до сих пор имеется действующая трамвайная система — один из символов Калькутты. 

Это были такие стереотипные сведения о Калькутте, которые меня привлекли. Я приехал туда, и они все оправдались — мне там очень понравилось.

У тебя также есть фильм о рэпе, граффити и стрит-арте в той же Калькутте. Самому тебе что ближе? Как в школе спрашивали: ты кто — рэпер или панк?

— Мне и то, и то близко. Всегда со школы и всю жизнь долго слушать рэп не могу, становится скучно, хочется врубить хардкорного мочилова. Надоедает это, включу какое-нибудь регги, необязательно рэп. 

То есть тебе оба фильма по тематике были близки?

— Да, в итоге с этими рэперами тусил по трущобам, они мне зачитывали, и я тоже люблю зачитывать рэп. Они в итоге в своих соцсетях написали, что к ним приехал рэпер Кондрашов. 

…и сделал нас. 

— Да *смеется*. К нам приехал российский рэпер, мы с ним тусуемся. Не стал оспаривать, что я вообще-то панк. В итоге, для одних был рэпером, для других был рокером.

Легко ли шли на контакт герои фильмов и как с этим вообще обстоят дела в Индии?

— В целом, легко. Индусы редко отказывают напрямую — они «да-да», а потом затягивают, динамят, поэтому кажется, что все идут на контакт, но не со всеми получилось выйти на связь. Негатива и отказов типа «Нам это не интересно, мы не будем» я не получал. Некоторые переносили несколько раз, но в итоге все сложилось. 

Какая Азия тебе самому ближе в градации от безумного Бангладеша до вычищенного Сингапура? Скорее не о конкретных государствах, а об атмосфере, колорите: хаотичные страны или более вакуумное, современное?

— Конечно, хаотичные. У меня интерес в Азии к так называемой «большой Индии», к культуре и жизни стран, которые раньше входили в состав Индии: Шри-Ланка, Бангладеш, Пакистан, Непал и, собственно, Индия. Даже еще сам себе не объяснил, почему именно так.

И в Бангладеш собирался побывать и планирую — тогда не сложилось. Хотел снимать там про местную сцену — обкашлял вопросики, но не поехал из-за коронавируса. 

Бывали ли у тебя действительно опасные ситуации в поездках на грани между жизнью и смертью?

— Нет, таких не было ни разу, может, я об этом не знал. Но было много странных ситуаций, никак не связанных с угрозой для жизни, но тем не менее.

Когда приехал в Индию на эти два года, мне было 32 — там я провел два года. Потом сделал нехитрый подсчет, что за 32 года, проведенных в России, был всего один случай гомосексуальных домогательств в мою сторону. В Индии за 2 года я насчитал штук 5-6 в разной форме.

Пропорционально населению, просто людей больше. Расскажи, пожалуйста, о вашем издании «Пассажир», как родилась идея?

— Мы создали «Пассажир» вместе с моим другом Вовой Штакетом. В 2016 году начали готовить сайт, публикации — в 2017 запустились.

Я журналист по специальности, учился на него и всегда им работал. Вова географ — мы познакомились на панк-тусовке еще в 2006 году через LiveInternet.ru — там было сообщество «Ска_панк_хардкор», где люди выкладывали музыку, порой проводили сборища. Там мы подружились, начали вместе тусить, угорать — он один из моих самых близких друзей. При этом он, будучи географом по образованию и экологом по профессии, всегда интересовался книгоизданием. Еще в 2010-2012 годах замутил свой фэнзин (прим. ред. — авторское малотиражное независимое издание), делал панковские интервью, я что-то тоже туда пописывал.

У него был интерес к журналистике, у меня, понятно, по профессии. У меня никогда на официальной работе не было творческой реализации. Всегда этого было мало, всегда основная работа была чем-то вынужденным: набирался опыта, приемов и деньги зарабатывал. При этом мне всегда хотелось вести проект, который бы меня реально увлекал, в которой я бы вкладывал душу.

В течение 2-3 лет мы обсуждали идею онлайн-издания и создали его — это журнал о путешествиях и субкультурах. Последний заголовок на данный момент — «Альтернативно о путешествиях». У нас был подход вольных путешествий: не туры и путевки, а разные экзотические страны, невероятные направления, автоспорт, отсидка в неожиданном месте. 

Было бы хорошо, если б человек приехал по тур-пакету и начал снимать фильм про трэш-метал. 

*смеются*

— Да, при этом писали и о культуре. В каких-то материалах эти две темы сходились в одно, где-то было только про путешествия или только про культуру.

Несколько лет этим занимался, потом я откололся от этого движа: понял, что редакторская работа не очень мне по нраву, хочется быть автором, а не вычитывать чужие тексты. Это очень интересно — мы делали хорошее издание и обросли огромным количеством важных знакомств за это время. Это очень светлый опыт. Но быть редактором — это не мое, поэтому я отошел и замутил еще YouTube-канал.

Работал в то время на телевидении и понял, что у меня большой интерес к работе с картинкой и звуком. Но на телевидении я был равнодушен к продукту, над которым я работал, а хотелось вкладывать себя — и стал снимать документалки.

Какой был самый запоминающийся, яркий материал лично для тебя из тех, которые вы выпустили на «Пассажире», на YouTube-канале? 

— Мне очень понравилось интервью с Дмитрием Гайдуком, писателем-сказочником, которое я взял. Для меня этот материал был одним из самых ярких. К тому моменту я читал Дмитрия уже 20 лет — классно было с ним пообщаться.

Разумеется, индийские фильмы про панк-хардкор-трэш метал на Шри Ланке — в том жанре была единственная группа, я провел с ней день и сделал видео. 

У вас одно из самых популярных видео про отшельника агхори из Украины, который много лет живет в джунглях без денег и паспорта. Как вы его нашли?

— Да, это было, когда я из Калькутты переехал в Гоа, намереваясь провести там 2 месяца — получилось 1,5 года, потому что начался ковид. Мне Гоа так не понравился — у меня было предубеждение, что это попса. Поэтому я старался проводить время на природе, не на тусовках среди людей.

Шел против ветра.

— Да, ходил там в джунгли, на плато. Потом нашел свое Гоа и полюбил это место — оно стало для меня домом, и до сих пор так чувствую.

Как-то шел то ли в джунгли, то ли из них рядом с Арамболем — одна из самых популярных тусовочных деревень — и встретил рано утром этого чувака Костю в миру, а вообще он Крипа Шанкар Гири. И мы с ним разговорились, он у меня стрельнул на пивко, мне он очень понравился — в этом интервью видно, что это симпатичный, харизматичный человек. Пусть он весь косматый, немытый, но человек он приятный. Я узнал о том, что он садху, живет такой жизнью, и мне стало очень интересно, потому что до этого я много общался с бенгальскими садху.

Одновременно с фильмом про метал снимал еще про странствующих певцов-мистиков из Бенгалии. Мне стало интересно, что в голове у такого человека. Я потом пришел к нему с камерой, рекордером, естественно, не с пустыми руками — говорю, что есть идея сделать интервью. Он сам оказался бывшим телевизионщиком, и мы прекрасно с ним пообщались. В Гоа он минимум времени проводил, в основном жил в Варанаси, либо в Гималаях. Сейчас его нет — он повесился в конце прошлого года в Варанаси к сожалению. У него давняя история тяжелой наркотической зависимости. Как рассказывали наши общие знакомые, у него так вышло, что последний год жизни это был уже не он — очень сильно рвало крышу и его не стало в тот месяц, когда выложил это интервью с ним.

Печальная история. Вернемся к изданию «Пассажир», ты покинул его раньше, оно еще какое-то время просуществовало — почему оно прекратило свою работу и когда? 

— Об этом лучше спросить Вову Штакета, который им занимался. Он не прекратил существование — сайт работает, все материалы доступны, но он в замороженном состоянии сейчас.

У его редактора в феврале прошлого года, когда началась война, пропала мотивация и понимание, как это может теперь существовать, в каком виде, для кого. Не знаю, насколько я вправе говорить за другого человека, но думаю, что он столкнулся с выгоранием. Даже когда начинали «Пассажир», все были семейными чуваками с основными работами, из энтузиазма тащили это на себе. Когда я ушел, Вова нашел команду и продолжал еще вкладывать деньги из своей зарплаты. И кажется, он подошел вплотную к тому, чтобы это стало чем-то серьезным. Но эта политическая штука совсем его подкосила. 

А тебя?

— Меня да, но на тот момент я уже не занимался «Пассажиром». Тогда я собирался делать фильмы. Я бросил все это на несколько месяцев, потому что казалось, кому сейчас до этого. Но потом прошлой осенью немного попустило. 

Поговорим про день сегодняшний. Ты сейчас проживаешь в небольшом городке Туманян на севере Армении. Почему ты выбрал столь уединенное место?

— Во-первых, всегда хотел жить в сельской местности. Я родом из небольшого города Обнинск Калужской области — это далеко не сельская местность. 

Первый наукоград, между прочим. 

— Да, а потом вся семья переехала в Москву — я там учился, не очень любил столицу, всегда стремился ее покинуть, но не получалось, все крепче увязал в ней.

Туманян мне показался очень классным вариантом, чтобы воплотить свою мечту о сельской жизни. Также я узнал об этом городе от моего приятеля, поэтому оказался именно там. Город меня привлек фотками, горами — все классно, красиво, романтично. Во-вторых, много же есть разных городков в Армении, но в Туманяне с весны прошлого года на базе здания бывшей заброшенной текстильной фабрики существует сообщество творческих людей: художников, музыкантов, ремесленников (прим. ред. — речь о проекте Abastan). В основном россияне, есть кто-то из других стран.

Расскажи подробнее, как образовалось это комьюнити? 

— Некий бизнесмен, американский армянин, меценат, выкупил здание заброшенной текстильной фабрики. Это большое здание из туфа сталинского облика. И оно было сдано в аренду этому комьюнити, которое сформировалось под этот проект.

Прошлой весной там поселились несколько десятков русских ребят. Об этом проекте я узнал от знакомого, когда искал место куда переехать. Туманян мне показался идеальным вариантом. Там еще очень дешевая аренда жилья. 

Какой порядок цен? 

— Дом можно снять за 100$. 

Замечательно. 

— Но найти трудно. Это не то место, где выкладываются варианты на List.am. Там нужно ходить по улицам, искать, разговаривать с людьми. Плюс в очень многих домах по 10 лет никто не жил — зачастую их нужно доводить до ума. 

Чем ты сейчас занимаешься, в каких проектах участвовал в последнее время? 

— Занимаюсь дикторской озвучкой на фрилансе. Если кому-то нужен профессиональный диктор, Василий Кондрашов готов делать для вас озвучку. 

Ты говоришь, еще должен выйти фильм.

— Да, я продолжаю заниматься проектом «Пассажир. Индийские истории». В его рамках уже вышло три видео на Youtube, еще будет четвертое и пятое.

Причем главный фильм, самый важный для меня и самый масштабный, еще впереди. Это фильм о культуре баулов — бенгальских странствующих певцах. Это такая полусекта-полусубкультура, существующая уже несколько столетий. Они шоумены-универсалы, можно сказать. При этом еще они и учителя, гуру. Поют песни о любви, смерти, поиске себя, обучают селян йоговским практикам, в том числе сексуальным. Очень интересная тема. Ей гораздо сложнее и интереснее было заниматься, чем рэпом или металлом.

Тебя обучали таким практикам?

— Сексуальным нет, а так да — я стал учеником у одно из таких баулов и провел с ним пару недель. Много там было всего, очень интересные приключения. Они описаны в статьях, которые выходят на «НОЖе» — подробно там все рассказываю. Это было суперпогружение.

Если рэп и метал, и граффити — просто списался на Facebook с ребятами, встретился в городе, пообщался.

Сейчас еще в процессе фильм про гоанскую танцевальную сцену начиная с 70-х и до нынешних времен. Пока жил там, пообщался с одним из первых хиппи, который там живет с 70-х — американец из Нью-Йорка, который гонял на Woodstock. 

Будем ждать твоих новых работ. И напоследок: Армения для тебя — она какая? Можно в 5 прилагательных. 

— Армения добрая, душевная, веселая, красивая, немного суровая в хорошем смысле.

Спасибо за интервью! 

— Спасибо за вопросы.

Фото: Василий Кондрашов