Проблема мусора в Ереване остается одной из сложнейших тем в жизни города — несанкционированные свалки встречаются во всех районах. Дана Вергилюш сумела сплотить вокруг себя людей, разделяющих ее взгляды, — уже на первую уборку в апреле 2022 пришло 75 человек. С тех пор мероприятия проводятся регулярно и еженедельно — на счету проекта почти 60 акций.

С первых дней своего существования на Green Green обратили внимание политики и мэрия Еревана, про сообщество стали писать многие СМИ, неоднократно выходили сюжеты на телевидении. Спустя почти полтора года инициатива сформировалась в самое крупное экокомьюнити Армении. Люди с удовольствием приходят на уборку, заводят новые знакомства, администрация на регулярной основе предоставляет инвентарь и грузовики для вывоза отходов, а министерство окружающей среды предлагает обсудить поправки в законодательство, чтобы эффективнее решать экологические проблемы.

Мы поговорили с Даной о том, как начать помогать планете, вооружившись перчатками и большими черными пакетами.

Как начался проект Green Green?

— Я переехала из Ростова-на-Дону в апреле 2022. И первый момент, который меня интересовал в Армении и в Ереване, есть ли здесь перерабатывающие предприятия, раздельный сбор отходов, эко-магазины.

Я пыталась найти информацию для себя, потому что я экоактивист — человек, который ведет экологичный образ жизни. Искала в многочисленных релокантских чатах в Telegram, гуглила, но почти ничего было. И я подумала, что мне нужно найти единомышленников. В итоге сама решила провести мероприятие. Поэтому я зашла в Facebook — самая популярная здесь соцсеть наряду с Instagram. И так как там удобно коммуницировать и организовывать события, я написала пост в группе «Русские в Армении» с призывом выйти со мной на уборку. Я переехала 15 апреля и назначила встречу на ближайшую субботу — 23 числа.

Я ни на что не рассчитывала. Думала, если сейчас придет человек 10, будет классно. То есть все равно найду единомышленников, сделаю доброе дело и, может быть, из этого что-то выйдет.

И когда я написала этот пост, в комментарии набежало большое количество людей — стали спрашивать, где можно скооперироваться, чтобы было удобнее.

Я создала чат, и в первый же день туда пришло порядка 150 участников. Нет, это были не боты, а реальные люди, которым было интересно и это мероприятие, и в целом экология. Это были такие же релоканты, как и я. Они просто по сарафанному радио передали ссылочку — на 3-й день там было уже больше 600 человек.

Круто.

— Наступает день уборки — приходят 75-80 человек.

Ты, наверное, сильно удивилась, да?

— Я взяла некоторое количество перчаток, пакетов, и тут приходит эта толпа — много релокантов, местные экоактивисты, телевидение. Также среди участников была на тот момент заместитель министра по защите окружающей среды.

Я такая: «Вау! А так можно было?». Для меня это был шок. Иногда меня спрашивают, а вот 75 это много или мало? Для сравнения могу сказать, что в Ростове, когда я там занималась активизмом, на уборки приходило 30 человек максимум. Я с 2018 года этим занимаюсь.

И тогда перед телевидением я торжественно пообещала, что теперь надо продолжать — я буду организовывать акции каждую неделю. Вот так и делаю до сих пор.

Почему ты не любишь слово «субботники»?

— У многих это ассоциируется, естественно, с Советским Союзом. Для властей в тот момент это было необходимо, чтобы и сплотить людей, и увеличить эффективность их работы. И наверняка они рассчитывали, что, возможно, это скажется как-то позитивно на экологии, в целом на чистоте и тому подобное.

Но какие были проблемы? Эти мероприятия проводились несистематически, нерегулярно — периодические ивенты, которые абсолютно не сказываются на каких-то привычках или сознании людей. Проблемы с организацией, инвентарем. И самое главное — туда зачастую загоняли насильно, то есть добровольно-принудительно. Но по факту людям не особо нравилось — не было весело и задорно. И никакого кайфа они, естественно, от этого не испытывали.

Почему я не хочу, чтобы это связывалось? Потому что у меня другой подход, и мне не хочется, чтобы у людей была ассоциация с теми субботниками. Мне хочется, чтобы люди добровольно приходили и получали удовольствие от этой деятельности — и это работает.

То есть такая декоммунизация экологической инициативы.

— Да, можно и так сказать.

У нас людям нравится это делать — у каждого своя мотивация участвовать. 

И более того, мы проводим мероприятия регулярно. Когда люди приходят на первый ивент, они получают огромный заряд энергии, потому что взяли и победили огромную гору мусора, которую, казалось бы, невозможно убрать. И такой позитив и удовлетворение они получают от этого эффекта до-после.

Многие у нас уже подружились — им очень нравится снова видеть знакомые лица. Кто-то уже гуляет, общается вне наших уборок. У нас появляются дополнительные активности — это уже действительно сообщество. У нас есть костяк, но на каждое мероприятие приходят новые и новые люди.

Ты говорила, что на первую уборку пришло 75 человек — какая сохраняется динамика спустя почти полтора года? 

— Ни для кого не секрет, что пик переездов в Армению был весной прошлого года после начала войны. И потом еще был второй в сентябре, когда была объявлена мобилизация. У многих был стресс и необходимость в коммуникации, необходимость найти что-то родное в чужой стране.

И тогда действительно был большой скачок в плане посещаемости. На втором ивенте было уже 100 человек — к нам пришел министр экономики, люди из мэрии, много различных репортеров — все писали, говорили о нас.

И для Армении это тоже какой-то нонсенс, потому что ранее здесь существовали экологические комьюнити, но они были не особо заметными. И более того, когда местные организовываются, убирают, для властей это тоже не какой-то фурор. Ну, собрались, убрали — молодцы.

А когда пришли и убрали россияне, как писалось во всех заголовках в СМИ, разумеется, для армян это был удар по их национальному самолюбию — они сами так говорили. И, естественно, им было больно, что гость пришел к ним домой, указал, что у них грязно и убрал. И это просто ужас — как вообще такое возможно?

Но с другой стороны это можно воспринимать как благодарность городу, который приютил.

— Да. И мы миллион раз везде писали, что ни в коем случае не хотим никого пристыдить. Мы не говорим, что именно в Армении или в Ереване грязно. Мы говорим, что мусор есть везде. И тем, кто приходят, отзывается такая позиция, — у них есть подобные ценности — что это не мой мусор, но это моя планета. Где бы ни находилась, куда бы ни поехала, я бы все равно занималась подобной деятельностью. Потому что просто мне не хочется жить в грязном мире. 

Как я уже говорила, у каждого есть своя причина приходить на акции. Кому-то нравится таким образом социализироваться. Некоторые люди нам в комментариях писали, что после начала войны для них все потеряло смысл. Многие находились в депрессивных состояниях, и когда они увидели результат совместной уборки, для них это было очень эмоциональным событием. Нам писали, что они сделали хоть что-то ценное с начала войны. И таких слов было много — они очень грели душу.

С самых первых акций мы стали сотрудничать с мэрией. И местные экоактивисты немножко на нас обиделись, приревновали, потому что на них так не обращали внимания. А тут приехали другие, стали делать по сути тоже самое. Но, конечно, никто так не упарывался и не делал ивенты каждые выходные. Я гуглила на разных языках, и пока что не нашла ни одной организации, которая в течение долгого времени систематически проводила бы уборки. 

Ты уже упоминала министра экономики республики Армения Ваана Керобяна, людей из мэрии. Это их частная инициатива или взаимодействие на официальном уровне? 

— Если мы говорим о мэрии, то безусловно они нас поддерживают. Там есть управление коммунального хозяйства, и, конечно же, они нам помогают. У нас нет проблем с вывозом отходов — мы об этом не думаем, потому что сейчас все довольно отлажено. Нам достаточно связаться, сказать, что мы убираем в такой-то локации — скидываем геопозицию и время, когда мы заканчиваем. Приезжают несколько машин, потому что весь мусор мы сортируем: пластик, металл, стекло и то, что едет на свалку. Если бы у нас собиралось большое количество макулатуры, была бы еще одна машина, но обычно весь картон грязный — мы его отдельно не собираем. Также нам предоставляют пакеты для мусора и перчатки, которые мы стираем и используем заново, потому что это не одноразовая штука.

Если мы говорим про департамент сортировки отходов, с ними взаимодействуем на постоянной основе: помогаем, участвуем в мероприятиях, где существует раздельный сбор мусора, отправляем волонтеров. В ближайшее время у нас будут с ними совместные акции — поставим разноцветные контейнеры и будем людей просвещать. И, соответственно, те, кто уже сортируют, смогут прийти в конкретное место и сдать много фракций сразу. 

С министром экономики мы тоже взаимодействовали неоднократно — он по своей воле приходит на наши акции, когда у него есть такая возможность. Был уже 3-4 раза. Хардкорщик еще тот: в самой пыли или самое тяжелое таскает. То есть не просто для галочки, а реально пашет. Также вице-мэры приходили на наши ивенты — не один, а несколько. Вместе с нами собирали мусор. 

Справа министр экономики РА Ваан Керобян

Как ты думаешь, все-таки эта инициатива идет из души или это некое зарабатывание политических очков? 

— Мне кажется, и то, и другое — он совмещает. Ему действительно отзывается то, что мы делаем. Он вообще очень добродушно относится к релокантам — старается их больше интегрировать в эту среду, наблюдает за разными проектами и поддерживает. 

Сколько времени занимает одна уборка? 

— Мероприятие длится 2 часа. Бывало, конечно, приходим на какую-то локацию, видим, что время подходит к концу и нужно закругляться, но остался еще недоделанный кусок, какой-то мусор — голосуем, хотим мы остаться или нет. Часто большинство за. 

Можешь составить портрет человека, который приходит к вам на уборку? Или это совершенно разношерстная публика?

— Средний портрет составить очень сложно. К нам приходят люди разных национальностей — не только русские, но и украинцы, армяне, иногда даже иранцы. Бывают люди, которые просто как туристы приехали, что-то про нас узнали и говорят, просто хотят прийти поучаствовать — почему нет?

То есть просто разные люди, которым это откликается. Но откликаться это может тоже по разным причинам разным категориям людей.

По возрасту это могут быть школьники, но чаще всего ребята среднего возраста — 25-35 лет. Есть и люди, которым за 55.

Супер. 

— Да, это здорово. И у нас много айтишников, которые дома у себя вызывают клининг, но приходят и убирают природу. Есть те ребята, которые находятся в поиске работы — у них, возможно, не самое лучшее финансовое положение, но они все равно помогают.

И еще, чуть не забыла — хотела добавить по взаимодействию с властями. Некоторое время назад у нас была очередная встреча в мэрии — я там уже частый гость. В министерстве окружающей среды нам предложили сообщать информацию по действующему законодательству и предлагать свои правки, где стоило бы что-то обдумать — они могли бы в акты вносить какие-то изменения. По крайней мере, они это точно рассмотрят.

Также со следующего года будет введен запрет на использование одноразовых пластиковых пакетов в магазинах. И к нам обратились за помощью, чтобы мы отслеживали нарушения, если вдруг кто-то будет их продавать.

Потому что на данный момент мы и так сообщаем, допустим, когда кто-то выбрасывает мусор в неположенном месте, где-то не хватает урны и в целом моменты, связанные с работой коммунальных служб. У нас есть ребята, которые без проблем снимают это все на видео или присылают фотографии в чат, а там сидят представители мэрии, различных палат парламента, правительства. На это сразу реагируют — вопросы решаются в течение дня.

Сейчас такого сервиса нет, где можно поделиться какой-то проблемой.

А вы над этим работаете?

— Мэрия решила сделать. У нас будет другое приложение — для вовлечения различных людей в нашу инициативу и вообще в экологичный образ жизни. 

И еще в ближайшее время в городе появится социальная реклама, которую тоже готовим мы. Это тоже благодаря взаимодействию с администрацией.

Я думаю, что ты точно не думала, когда переехала в Армению, что будешь менять здесь законодательство в вопросах экологии.

— Сколько раз мне уже предлагали идти в политику.

Задумываешься?

— Так как в сентябре выборы мэра, соответственно, от различных партий, в том числе от правящей, поступают различные предложения. Cо мной многократно связывались и назначали встречи.

Некоторые кандидаты, конечно же, очень-очень ревностно относятся к общению с другими партиями и кандидатами — они отказываются от сотрудничества, если я буду взаимодействовать с кем-то еще.

Какие сейчас наиболее проблемные места в Ереване?

— Это сложный вопрос. У нас есть телеграм-бот, в котором люди могут указать замусоренную локацию. Достаточно прислать координаты, геопозицию, ссылку на карты, фото, видео — что угодно.

И это все отражается на карте — можно посмотреть, где эти места находятся. Мусор есть везде, абсолютно, — нет такого, чтобы в каком-то районе больше, в каком-то меньше — даже в центре. Стихийные свалки образовались в течение времени, если у людей не было, допустим, где-то в ближайшем расположении контейнеров.

Ранее, несколько лет назад, в городе были огромные проблемы с вывозом отходов. В Ереване не было даже своих машин, коммунальщиков, которые бы это делали. Мусор мог просто огромными горами копиться. Баков и урн было намного меньше, поэтому когда сейчас мы, приезжие, начинаем показывать, что здесь такие-то проблемы, некоторые местные жители очень агрессивно начинают реагировать. Говорят: «Да вы видели, что было раньше? Да вы что, шутите? Это вообще просто божественно».

То есть хейт все-таки есть?

— Конечно, без этого никуда. И, естественно, чем больше популярности, тем больше и в том числе негатива.

Я к этому абсолютно нормально отношусь — понимаю, что есть абсолютно неадекватные комментарии, где людям лишь бы что-нибудь плохое написать. Но, разумеется, это где-то процентов 5 от всех реакций. Остальные — слова поддержки.

Если есть моменты, которые действительно стоит рассмотреть, мы стараемся над этим работать. Но в основном это не конструктив.

Если у человека нет возможности помочь лично, он может это как-то сделать другим способом?

— В ближайшее время мы планируем открытие в Ереване первого эко-центра. То есть в Армении сейчас вообще нет ни одной подобной площадки. Это не какое-то перерабатывающее предприятие, как кто-то мог бы подумать.

Да, что это?

— Это пространство, в котором можно сдать огромное количество фракций на переработку, чтобы не искать контейнеры по всему городу. С пунктами приема органики здесь вообще ранее, до нашего прихода, как бы это ни звучало пафосно, ничего не было решено.

А пластик перерабатывается или нет?

— Да, перерабатывается. Я буквально только сегодня разговаривала с начальником департамента сортировки отходов. И, конечно, переработчики есть, но в последнее время, в связи с падением курса рубля, стало очень невыгодно продавать сырье.

Раньше здесь были компании, которые без проблем могли переработать прямо в стране и что-то из этого сразу же сделать. Но основная проблема в том, что из первичного сырья изготавливать сильно дешевле. И плюс это не какие-то предприятия огромные, на которых есть свои отделы, занимающиеся изучением современных технологий — качество материала получается не идеальное.

Мэрия занимается всем этим — сырье копится на их складах. Но система работает так, что она обслуживает контейнеры, тратит свои средства на зарплаты, логистику и прочее. И потом все это прессуется и большими партиями продается на местные перерабатывающие заводы. Но может случиться так, что у них просто никто не купит.

Если государство, и в том числе министерство окружающей среды, не будет субсидировать все эти предприятия, то, конечно, не будет никакого будущего в этом плане. Будем деградировать — вернемся к тому, что будем все отправлять на свалку либо сжигать. Совершенно неправильный путь.

И вот из-за финансовых сложностей все не так гладко, как хотелось бы. Мы стараемся популяризировать раздельный сбор, но имеем проблемы с переработчиками.

Мы немного ушли от темы экоцентра.

— Эко-центр. Это будет пространство с большим пунктом по сбору различного вторичного сырья — там, помимо обычного стекла, пластика, макулатуры и металла, также можно будет сдать текстиль в хорошем или плохом качестве — это две разные фракции. Что-то пойдет на благотворительность, как ветошь, либо на завод на тряпки.

Также будем собирать электронику, какие-то мелкие фракции: отдельно крышки, какие-то штуки, которые тоже для кого-то могут являться мусором.

Например, фурнитура от текстильных изделий или колечки от алюминиевых банок. Это все будет передаваться локальным брендам, которые занимаются апсайклингом, — делают что-то из вторичного сырья. Будем с различными организациями сотрудничать, чтобы большинство того, что люди могли бы вначале выбросить, могли все-таки сдать на переработку — и это как-то использовалось.

Некоторые НКО выполняют заказы и помогают армии Армении. Определенные вещи, например, электронику, мы сдаем им, чтобы они это как-то переделывали и использовали для новых технических решений. Также им можно сдавать определенные виды пластика, покрышки и много чего другого.

В том числе будем принимать органические растительные отходы. У нас будет рядом яма — все это можно компостировать, а не выбрасывать.

Также в эко-центре будет зона шеринга, где люди могут приносить ненужные им вещи и меняться: взять то, что им нужно, принести то, что не нужно — это предметы для рукоделия, интерьера, одежда и тому подобное.

А еще у нас будет небольшой магазинчик с эко-товарами и небольшой музей мусора — коллекционируем всякие интересные штуки, особенно раритетные, которые находим на уборках.

Непосредственно в пространстве можно будет проводить разные лекции, мастер-классы, воркшопы, кинопоказы с обсуждениями — все на эко-тематику. Люди смогут просвещаться, общаться. Также там будет гостиная-коворкинг, куда люди из сообщества смогут приходить и делиться какими-то идеями — возможно, будут зарождаться какие-то новые проекты, коллаборации. 

И такого рода места сейчас в Армении не существует — мы будем первыми.

Сейчас мы собираем различную винтажную мебель. В России есть проект «Циферблат» — мы бы хотели подобного рода интерьер создать. Хотим именно старые вещи собирать — реставрировать и давать им вторую жизнь. Смысл в том, чтобы не покупать новое — стараемся вообще везде идею бережного отношения внедрять, в том числе в наше пространство.

Нам могут писать и предлагать — конечно, не нужно приносить абсолютно все, но различные какие-то светильники с красивыми абажурами, или может у кого-то красивое кресло, или какой-то ковер и тому подобное. Мы будем очень благодарны принять такой в дар, либо купить по небольшой цене.

Ну и, конечно, всегда будем рады пожертвованиям. У нас есть счет организации НКО (прим. ред. Green Green Environmental NGO1570088981630100 08227745). В скором времени появятся различные кошельки, через которые можно будет удобнее переводить. Мы направляем полученные средства на 3 направления: эко-центр, уборки и медиакит — хотим создать обучающий материал как для подрастающего поколения, так и в целом для общей аудитории на 3 языках. Поэтому, если люди смогут донатить, мы будем безмерно благодарны, если кто-то поможет сделать мир чуточку лучше, чище.

А есть уже предположительная дата открытия?

— Мы планируем открыться в сентябре, но конкретную дату сейчас затрудняюсь сказать, потому что мы зависим от определенных средств, на которые нам нужно докупить вещи.

Понял, будем следить и ждать открытия с нетерпением. Последний вопрос — какие у тебя любимые места в Ереване?

— Разумеется, когда я только переехала, меня очень впечатлили здания из туфа на площади Республики — безумно там понравилось. Ну, это вот такое первое и попсовое, скажем.

Позже, когда я уже стала больше исследовать город, мне очень понравилась улица Абовяна — особенно начало. Здания из черного туфа безумно красивые. Там у меня есть любимчики — например, на Абовяна, 3А, если я не ошибаюсь, есть полузаброшенное здание, но оно в плане архитектуры просто гениальное, безумно изысканное. И еще мне нравятся мосты — в Ереване их очень много, потому что здесь протекает река Раздан. И мой любимый, наверное, это Киевян — к сожалению, для кого-то он печально известен, потому что считается мостом суицидников. Но если кто-то в закатное время, прогуляется там и посмотрит, как озаряется ущелье — это очень красиво. Меня это очень покорило — есть много снимков оттуда. Настоятельно рекомендую.

Фото: Anton Senko и архив Green Green