«Я не считаю, что задача искусства — менять мир к лучшему» — группа Kilikillers в преддверии КиШ-фестиваля

Kilikillers образовались в конце 2022 года в Ереване из музыкантов групп «На Ножах», Lesstalk, Not So Fast. В апреле вышел их дебютный EP «Триггер Ворнинг» — 6 песен о боли, ужасе, отчаянии. Депрессивный нойз-рок, крики, фрустрация, песни, пляски, валяние по полу — так коллектив описывает свои лайвы.

Они своими силами решили сделать масштабный фестиваль, посвященный творчеству группы «Король и Шут», на днях как раз была годовщина памяти — 10 лет без Горшка. Пройдет он в субботу, 22 июля, в баре TUF. Все снобы и эстеты андеграунда приглашены лично в сказочные миры этой прекрасной и ужасной Вселенной.

В рамках рубрики «Прослушка» мы поговорили с ансамблем Kilikillers о предстоящем мероприятии, ереванской панк-сцене и эмигрантской тоске.

Саша — вокал, Рома — гитара, Вова — бас-гитара, Анна — барабаны.

Привет, ребята! Мне давно интересно, кому полагается приз за название группы, оно действительно классное! Кто придумал?

Вова: Мы с Аней ходили репетировать, пили Киликию и решили так назваться по аналогии с охуенной красноярской группой Pizza killers.

Аня: Мне казалось, это я придумала.

Да, ты, Ань?

Аня: Мне кажется, что он вспомнил про группу Pizza killers, а я придумала Kilikillers, но мы никогда этого не выясним.

Рома: Возможно, это название существовало всегда, возможно, его не было никогда.

Хороший заход, Роман! Задам вопрос вашей же строчкой из композиции «Коллективный обвиняемый»: «Певцы воют, ракеты летят, актеры кривляются, ракеты летят, ну и что же мы все делаем здесь»? Вы понимаете, зачем сейчас нужно находиться на сцене?

Саша: Смотри, нужно понимать, что песня «Коллективный обвиняемый» от противного идет, там последняя строчка: «Возьми все, брось в огонь, перестань существовать» — это как раз о том, что невозможно нести все. Мне не очень понятно, когда музыку и любое искусство начинают притягивать к тому, что их обязанность — менять мир к лучшему. Это вообще необязательно.

Аня: Это немного иронично.

Саша: Конечно. А что мы здесь все делаем — пытаемся найти свое место в этом мире и построить какую-то свою внутреннюю сцену, параллельную реальность, не переставая жить в основной. Я не считаю, что безусловная задача искусства — менять мир к лучшему.

Аня: Я отвечу цитатой великого Антона Образины из группы Jars о том, что мы не можем не делать этого. Это делается не зачем-то, а потому что это единственный способ выражения эмоций, который доступен нам, музыкантам, и поэтому мы этим занимаемся.

Роман: Когда играю эту песню, мне становится легче. «Песни пишутся, ракеты летят» — это про Шамана, «Актеры кривляются, ракеты летят» — это про Охлобыстина и так далее.

Саша, все тексты в группе твои…

Саша: Не все, почти все, кроме одного.

Вот эта квинтэссенция безысходности, отчаяния, обреченности — это зеркало или все-таки художественный прием?

Саша: Это зеркало. Все тексты, которые мои, они все либо про меня, либо про ощущение, либо автобиографичны, либо отражают то, что происходит внутри меня. То, что я, проговаривая это, пытаюсь выблевать из себя, иначе если это никуда не девать, то это все копится внутри, и получается полный пиздец.

То есть, следуя твоей логике, ваш EP — это не что иное, как твой продукт жизнедеятельности?

Саша: Это не мой продукт жизнедеятельности. Вся музыка — это коллективный продукт, а тексты это, можно сказать, личная психотерапия, не очень здоровая, но тем не менее какая есть.

Это единственный способ выражения эмоций, который доступен нам, музыкантам, и поэтому мы этим занимаемся

Вы сейчас пишете новый материал?

Аня: У нас есть две новые песни, и пока мы заняты фестивалем к 22 июля, конечно, мало занимаемся новой музыкой, но да, мы пишем.

Как тексты идут сейчас?

Саша: Уже все готово. Текстов есть большая пачка, которая была написана в самый темный момент депрессивного эпизода, так что все готово.

Можно личный вопрос, что это был за момент?

Саша: Это депрессивный эпизод, очень тяжелый и очень сложный, он был связан в том числе с очередной накатившей эмигрантской тоской, жутью, чувством одиночества.

Тоска по родине есть?

Саша: Само собой.

Аня: А у кого ее нет.

Саша: Тоска по родине есть — непонятно, есть ли родина. Это тоска по какой-то мифической существовавшей когда-то родине, не знаю, есть ли она сейчас.

Тоска по родине есть — непонятно, есть ли родина

Поговорим о предстоящей субботе, что нас ждет?

Вова: В целом, это фестиваль, посвященный лучшей группе в мире «Король и шут». В 12 часов начнется показ нашумевшего сериала про группу «Король и шут». Чуть позже в 13-14 будет маркет на заднем дворе, местные мастера будут на суд достопочтенной публики показывать свои изделия. На втором этаже весь день будет показ сериала, также там будут татуировки, квиз с интересными несложными вопросами, с призами. Будет 3 команды и 3 приза.

Что за призы?

Вова: За первое место будут футболки с тем самым шутом. За второе и третье будет выпивка. Еще будут ребята из благотворительной организации «ЭТОС».

Саша: А выпивка будет связана с КиШ? Будет ли это ром самый дешевый?

Вова: Ром, брага и родная водка русская. Вечером будет гала-концерт, там группа Kilikillers будет играть два часа песни КиШ как своим составом, так и с уважаемыми, достопочтенными гостями.

Почему вы выбрали именно творчество КиШ в качестве трибьюта и даже сделали целый фестиваль?

Аня: У нас в группе есть прекрасный басист Вова и прекрасный гитарист Рома, и два этих человека очень любят группу КиШ. Когда они начали говорить о своей любви, когда мы только собрались нашим составом, я на это смотрела сквозь пальцы и со смехом, потому что мало ли кто в молодости любил эту группу. У меня были до этого музыканты, которые говорили, что КиШ великие, я им не верила. А потом чуваки постоянно смотрели концерты и говорили про группу, и Вован их постоянно мне ставил. Был момент, когда нас позвали как трибьют-группу в клуб сыграть КиШ, и мы готовились, разбирали песни, тогда я влюбилась в музыку.

После просмотра сериала было понятно, что это довольно популярное направление, но будто недооцененное: в народе все любят КиШ, но все также знают, что это говнарство, недопанк непонятный, и было очень интересно подраскрыть эту тему с новой стороны. У меня была идея, что нам необходим большой КиШ-фестиваль, который сделают люди, которые шарят в музыке. Поделилась этой идеей с Вованом, он забил дату и сейчас занимается львиной долей организации. Привлекаем туда всех наших друзей, которые помогут прихожанам оценить группу с новой стороны, в том числе ее музыку, потому что ее будем играть мы и наши гости, которые будут ее играть на сцене.

Саша: Хотим, чтобы практически все узнали.

Чем вы объясняете такую безумную популярность группы «Король и Шут» в последнее время, еще до выхода сериала?

Аня: Я как человек, который недавно полюбил группу КиШ, могу отрефлексировать не какой-то детской наивностью. Есть много групп, которые я слушала в детстве, очень их любила, потом выросла, поняла, что флер детской ностальгии все равно никуда не уберешь, все равно буду любить эти группы и не смогу их воспринимать объективно. Также я очень люблю метавселенные, обожаю Гарри Поттера, Макса Фрая, и очень круто, что группа КиШ сделала свою метавселенную и связала ее с музыкой. Это явление, выходящее за рамки просто музыкальной группы.

Вова: Потому что после Горшка не было таких крутых рок-героев русскоязычных, а людям нужен такой отвязный чувак.

А ты отвязный чувак?

Вова: Я нет, а ты? *смеются*

Сейчас речь не обо мне. Вы будете все серии сериала показывать?

Аня: Нет.

Вова: Только четвертую. *смеются*

По кругу.

Аня: Идея с показом сериала была не для того, чтобы показать сериал с начала до конца, потому что те, кто хотел, уже посмотрели — вряд ли будут сидеть у экранов весь день. Цель была скорее создать атмосферу и настроение — будет фоном как часть декора всего этого дня, наполненного КиШ.

Рома: Еще есть предыстория. Я однажды был на концерте группы Lesstalk, и у них на заднем фоне был сериал «Осторожно, модерн» в то время, как они играли. Нам показалось это пиздатой идеей, чтобы одновременно соединились два мира: музыка и визуальный мир.

Вы все смотрели сериал, кстати?

Саша: Я не смотрел, смотрел только первые две серии.

Аня: Я смотрела до конца, была в восторге.

Вову не спрашиваю, точно смотрел.

Рома: Я смотрел, даже несколько раз.

Что не понравилось?

Рома: Скорее, все понравилось, просто начинаешь фантазировать, как оно могло бы быть лучше.

Аня: Я могу сказать, что мне не понравилось. С одной стороны, очень понравилось, потому что я никогда не была фанаткой КиШ, но если бы была, то мне бы не понравились исторические неточности и то, что сериал показан с точки зрения Андрея Князева — она очень субъективна, и это очень заметно.

Очень круто, что группа КиШ сделала свою метавселенную и связала ее с музыкой

Кто на каких группах рос помимо КиШ?

Вова: «Сектор газа», «Тараканы», «Наив».

Аня: Я росла на группах «Наив» и «Оргазм Нострадамуса». Так-то я расту до сих пор, и так можно перечислять каждую эпоху, каждый год, но к панк-року я прикоснулась благодаря именно этим коллективам.

Саша: «Наив», «Гражданская оборона», NOFX.

Рома: Мне группа «Корни» нравилась на «Фабрике звезд», потом Гуф. *смеются*

Многие из вас параллельно играют в других группах, вкратце как у них дела?

Аня: Лето — мертвый сезон, сейчас никак ни у кого дела, потому что жарко и лень репетировать, и когда все только переехали в Ереван, мне кажется, стали активно искать себя и находить новых друзей, поэтому коллаб было очень много. Я в какой-то момент играла в 5-6 группах.

Осталось сколько?

Аня: Три, две из которых в очень полусонном состоянии. У группы «На Ножах» недавно вышел сингл, но пока мы не репетируем и ничего нового не делаем.

Кстати, расскажи, что за сингл?

Аня: Он посвящен отчасти эмиграции, отчасти огромной репрессивной диктаторской российской машине, которая сейчас развязала кровавую войну, поэтому там сингл из двух песен: одна на стихи Осипа Мандельштама, вторая на стихи Юрия Мандельштама. Одна из них довольно нежная про любовь, называется «Твоя любовь», вторая — «Эривань» про очень нежную любовь к Еревану.

Мне кажется, все немного подзаебались, не понимают, что делать, здесь музыкальная индустрия совсем другая, чем была в Москве. Мы к ней не привыкли и пока не приспособились, строить с нуля очень тяжело, и поэтому все немного приостановились. Плюс было интересно, когда здесь было полное отсутствие сцены, к который мы привыкли, мы начали ее заполнять, а сейчас каждые выходные есть куда сходить, и нет необходимости все заполнять собой, поэтому можно почилить дома, поиграть в своих любимых коллективах.

Вова: Из местных групп играю еще в «Не так быстро», мы готовимся к концерту, но довольно вяло. Еще есть рок-группа Davachanner — мы сейчас сочиняем второй альбом, в воскресенье будем играть на Beer-фесте в Ереване на ул. Закяна, приходите все. И 28 июля поедем на байк-фест, хотя мы на байках никогда не сидели.

Рома: У меня можно написать «смотрите выше», потому что то же самое, что и у Ани. Я во всех группах только с ней играю: «На ножах», «Не так быстро» и Kilikillers.

В «Не так быстро» вообще ничего не происходит?

Аня: Нет, концерт будет скоро. Мы вялотекуще записываем альбом — готовы все демки, я уже раза три уходила из этой группы, и скоро у нас будет концерт, но он пока не анонсирован.

Рома: Потому что Аня уходит каждый раз — тормозится дело. *смеются*

Вова: Так бы уже 5 альбомов записали.

Ань, ты уже сказала, что с нуля строить что-то сложно, руки начали опускаться — в какую сторону изменилась музыкальная деятельность после переезда? Стало ли ее больше или меньше на первых порах, по сравнению с Москвой?

Аня: Тут как будто неизвестно, что считать музыкальной деятельностью. Прикладной-ремесленной стало больше, было очень много групп, и было, где играть, потому что все приезжали и не везде доезжали барабанщики, где-то нужно было кого-то подменить. Но «с нуля» — это очень грубое слово, потому что здесь есть сцена — в Ереване больше развита металл-сцена.

Я имею в виду с нуля для вас.

Аня: Для нас да, потому что нам больше привычна панк-сцена, и ее в нашем понимании в Ереване нет, поэтому мы строим ее с нуля. В Москве было меньше деятельности: я играла в одной группе, мы выпускали один альбом в год, но там были далекоидущие планы, новые площадки, фестивали и прочее.

Расскажи, что за группа?

Аня: Все еще группа «На Ножах», мне повезло, что она переехала сюда. Здесь немного трансформировалась, и все стало по-новому. Непонятно, что нам делать, потому что в Москве был четкий план. Мне кажется, многие группы столкнулись здесь с полной неизвестностью и немного безысходностью. В Москве есть много классных звукозаписывающих студий, есть выбор из разных звукорежиссеров-друзей — выбираешь, к кому пойти, потом выступить здесь и здесь, записать новый альбом, поехать в тур и так далее.

Рома: Зато Владимир в Москве не выступил бы на байк-фестивале.

Аня: Да, деятельности стало больше, и мне кажется, это потому что нам всем нужно было эту пустоту в сердце чем-то заткнуть и единственное, что можешь делать — это играть, вот мы все играем.

Нам больше привычна панк-сцена, и ее в нашем понимании в Ереване нет, поэтому мы строим ее с нуля

Если группу Kilikillers сейчас позвали бы выступить в Москве, например в Punk Fiction, вы бы поехали?

Вова: Только за деньги!

Саша: Нас уже звали, мы не поехали.

Рома: У нас денег нет, чтобы поехать.

Аня: Это слишком сложный вопрос. Тут такая история, что очень все синусоидно ходит: я в конце июня собиралась в Москву съездить навестить сестру и маму, и чем ближе была дата, тем мне становилось страшнее.

Саша: Была тема, чтобы подписать нас на Sadwave fest.

То есть, вы бы выступили?

Аня: Этому нет четкого ответа, потому что месяц назад мы с Сашей обсуждали наше возможное выступление на фесте, и он сказал: «Я не поеду, мне страшно», и я это понимаю. А я такая: «А я бы съездила». Сейчас уже наоборот. И мне кажется, что одно выступление не перечеркнет страх приехать в Россию даже в рамках одного концерта.

Саша: Сложно на это отвечать гипотетически, непонятно.

Думаю, если бы вам уже взяли билеты, была бы договоренность насчет гонорара, райдера..

Саша: Если бы уже взяли билеты и была договоренность, а как тут уже не поехать.

Аня: Мне кажется, вопрос вообще не в деньгах.

Рома: Я бы не поехал. Тогда можно там продолжать жить и выступать каждую неделю, чем это отличается от разового.

Гастроли.

Рома: Это не очень приятная история.

Считаешь, что в России не надо давать концерты?

Аня: В России надо давать концерты. Возвращаясь к нашему вчерашнему остросюжетному спору о том, что в России выступать зашквар, я считаю, что это полная хуета. В России осталась куча музыкантов, которые себе в минус делают концерты. У меня есть друг, который себе в минус делает потрясающую площадку Склад №3 — заходите, там очень крутые концерты. Продолжать заниматься музыкой в диктаторском государстве, где тебя могут посадить на бутылку буквально ни за что, это большая борьба уже сама по себе, и я это бесконечно уважаю.

У меня есть охуенная привилегия — сидеть в Ереване и выбирать, ездить туда или нет. И я в этом плане опираюсь на собственный комфорт, на комфорт моего ребенка, к которому я могу не вернуться, случись что. Здесь уже вопрос не в том, стоит ли выступать в России или нет, а в том, что мы все взрослые и пугливые люди, которые уехали не просто так, и потому что мы не поддерживаем государство, налоги и прочее, и потому что там страшно.

Продолжать заниматься музыкой в диктаторском государстве, где тебя могут посадить на бутылку буквально ни за что, это большая борьба уже сама по себе, и я это бесконечно уважаю

Ваш топ-3 ненавистных артистов.

Аня: Что значит ненавистный артист? Я ненавижу Петара Мартича, потому что он абьюзер и его вроде пытались отменять, он все еще выступает. Но я могу приписать туда многих абьюзеров-артистов, которые продолжают что-то делать, это одна категория. Ненавижу, естественно, Шамана и всех, кто с этим связан, мне совершенно непонятно, что эти люди будут делать после войны, или, если ад и рай существуют, надеюсь, их ждет великая расплата. Туда относятся все Z-артисты, которые это поддерживают. Третьего места не будет.

Хорошо. Абьюзеры и зетники.

Саша: Z-артистов я не ненавижу, не испытываю к ним никаких чувств, они просто перхоть, которая пройдет, ее смоет и вообще насрать на них. Самый худший артист на свете — это Боно, безусловно. *смеются* Никого нет хуже, чем Боно.

Хотя он даже не абьюзер и не зетник.

Саша: Нельзя быть хуже, чем Боно. Я могу раскрыть мысль, но зачем. *смеются*

Аня: Не поддерживаю, не согласна.

Саша: Короче, Боно — это если прям чтобы ненавидеть, а так еще топ-3. Навскидку, мне не нравится Арсений Креститель, Арсений Морозов, короче. И Руслан Пурген пусть будет.

Рома: Мне Imagine Dragons не нравятся. *смеются*

Чем они тебе не угодили?

Роман: Название неприятное, отталкивающее.

Последний вопрос поступил к нам от таксистов: как вам в Ереване, нравится?

Аня: Ереван — мой любимый город. Я полюбила его, когда была здесь в отпуске в апреле после начала войны. Я не была уверена, что вообще куда-то уеду из России, но я приехала сюда, мне здесь так понравилось, что я сюда переехала. Если бы не моя огромная любовь к Еревану, я бы сейчас не вывезла со своей эмигрантской депрессией.

Вова: Все хорошо.

Саша: Да, замечательно, прекрасный город. Я сюда ехал не в никуда, здесь уже были друзья и более-менее сформировавшаяся своя сцена. Не знаю, как бы было, если друзей и той самой сцены здесь не было, куда бы я поехал, но я не жалею, что приехал именно сюда.

Рома: Я в Шенгавите с собаками дружу. *смеются*

Чудесно, что за собаки?

Рома: Занге и Сево, Звонкая и Черный.