Это интервью должно было выйти в сентябре 2023-го, но, из-за трагических событий в Арцахе, мы отложили его публикацию. Помощь вынужденно перемещенным жителям необходима до сих пор. Подробный список фондов и благотворительных организаций вы можете найти у нас на сайте и в телеграм-канале. 

23 ноября Денис и его легендарная «Газель» возвращаются в Ереван на борту с мрачным дитем андеграунда из Томска — «Узницей Совести». Смесь нойза, панка и рэпа — сибирская маргинальная тоска и крик о помощи. Концерт пройдет на новой площадке — в баре MUHA. В ожидании выступления, мы предлагаем вспомнить прошлый приезд «Газели Смерти» — тем более это был один из последних гигов в клубе TUF.

Денис Алексеев — отец-основатель проекта с брутальным названием «Газель Смерти», которая за последние годы возила от Марокко до Владивостока десятки независимых музыкальных групп. Транспорт с артистами побывал в более 20-ти странах. Для индустрии это явление легендарное — о панк-маршрутке ходят мифы, по историям из туров выпускаются комиксы.

В начале сентября, 3-го числа, «Газель Смерти» доехала до Еревана и привезла метал-группу Kuturar из далекой Якутии (занимательный факт: по площади Республика Саха в 106 раз больше Армении). Далеко не все знают, но в Якутске процветает рок-сцена, а местные коллективы собирают на фестивалях огромное количество зрителей. Поют Kuturar исключительно на родном якутском языке — при выборе «клиентов» Денис всегда отдавал предпочтение самобытности.

После мощного концерта в TUF мы поговорили с Денисом о том, как проходит этот тур, безумных ситуациях и инопланетянах в русской глубинке. 

Денис Алексеев и группа Kuturar

Денис, привет. Спасибо, что нашел время для интервью. У вас сейчас очень плотный гастрольный график. Расскажи подробнее об этом туре.

— Это тур группы Kuturar из республики Саха-Якутия — 35 городов, 5 стран. География от Еревана до Владивостока.

В чем его смысл лично для меня? Сейчас в Якутии происходит классный движ. Там появилось множество групп — все очень хорошо играют. И они сделали супер успешный фестиваль Holbon, который собрал около 2000 зрителей. Надо понимать, что Якутск — это город с населением примерно 200 тысяч человек. Я считаю, что это очень неплохо. Их локальная сцена в какой-то момент выстрелит — даже может быть в мировом масштабе. И, конечно, их сейчас надо поддерживать.

Сегодня был крутейший концерт — якутская сцена, конечно, очень самобытная. И ведь эти процессы у них не только в музыке, но и в кино.

— И в кино, совершенно верно. Якутская сцена — это такой феномен, когда небольшое количество людей начинают делать классные вещи. У них получается, у них есть драйв это делать. Поэтому, конечно, я считаю, важно показать в городах, что группа достойная и у них еще таких много. И, может быть, люди заинтересуются и обратят больше внимания.

Пока что все проходит без происшествий, каких-либо эксцессов?

— Ну, конечно, с эксцессами. «Газель» начала ломаться сразу, как мы выехали. Чинили ее вплоть до границы с Грузией. Там каждый день понемножку что-то делали. Сейчас она более-менее едет. А так еще нет ощущения, что сам тур  начался. Я думаю, что мы доедем до Волгограда, и это можно будет считать некоторым началом тура. Сейчас разминочка.

Ну, хорошая разминочка. Я думаю, что публика в Ереване осталась максимально довольна концертом.

— Я надеюсь.

Можешь чуть-чуть подробнее рассказать про группу Kuturar? Они давно играют?

— Собственно, группе Kuturar всего год. И пока они записали один альбом — он должен выйти 16 сентября на всех площадках. А до этого у Вани, их идейного вдохновителя и основателя, была группа Brutaliza, которая играла что-то подобное.

А вообще я его знаю примерно с 2000-го — уже тогда у него была своя панк-группа. Он еще, кажется, был школьником. И кто-то из русских ребят мне посоветовал.  Я такой, ничего себе, это ведь настоящий панк — вот именно каким он должен быть. И я начал подсовывать их самозапись на одно эстонское радио — сам отправил, их поставили в эфир. Они тогда очень вдохновились и поняли, что вообще можно что-то делать — и это будет услышано не только у них в республике, но и у многих других. С тех пор я старался всегда их поддерживать.

Какой у тебя по счету тур? Ты ведешь какую-то статистику?

— Даже не смогу сказать, какой это по счету владивостокский тур. Если честно, я уже немножко запутался. Думаю, может быть 14-й или 16-й.

Ого, это только до Владивостока?

— Да. И обратно. Я считаю, туда и обратно за два тура, потому что едут разные группы.

Расскажи немного о Газели. Какого года, сколько проехала?

— Неизвестно, сколько проехала. Хотя счетчик есть, наверное, там ее пробег. Но столько раз меняли двигатель, что пробег уже неважен.

А год какой?

— Тоже неизвестно, на самом деле. Мы пытались это выяснить. Я привык говорить, что она 2010-го года. Но в этой поездке мы решили выяснить по стеклам и по ПТС, а там данные разошлись. Она не то 2005-го года, не то 2008-го. В общем, с ней все мутно и непонятно.

Расскажи немного об идее создать «Газель Смерти», ее философии и почему ты стал этим заниматься.

— Ну, вначале там не было особой философии. Это был скорее такой проект семейной утопии. Мы с женой хотели что-то делать вместе — придумали вот эту «Газель Смерти», чтобы просто ездить в тур с группами, и всегда путешествовать. Но довольно быстро мы расстались. А «Газель» осталась.

При разводе «Газель» досталась тебе.

— Да. 

А про философию, не знаю. Она, конечно, есть, но если бы я мог ее сформулировать словами, то наверное бы не ездил на этой машине, а пользовался статусом философа. А сейчас я все-таки водитель.

Какие самые дикие ситуации случались в турах? 

— Мы считаем, что если в туре все остались живы, значит, в принципе, все прошло хорошо.  

А бывали прецеденты?

— У нас был один товарищ, который потерял по дороге жизненно важные лекарства. Он только зашел в самолет и забыл о них — через неделю мы уже проехали семь городов. И не было вообще никаких идей, где он мог забыть.

Принять лекарства нужно было буквально в этот день. В итоге кто-то вспомнил, что он их оставил в первом городе. Нам передали их, пользуясь самой сложной схемой. В общем, он в последний момент употребил, но смотреть на него было страшно.

Это очень странно. Человек, зная, что ему прописаны жизненно необходимые лекарства, так легкомысленно относится к этой теме.

— Более того, он даже не сказал участникам своей группы, что у него есть эта болезнь. Он просил, чтобы всю эту схему промутили в тайне от них. Я думал, что ему просто нужен был героин. Если речь про него, то давайте сейчас просто купим — ничего сложного. Но нет, это серьезное лекарство, его не купишь в России. Просто не вариант. 

Какой самый продолжительный тур у тебя был? И какая самая дальняя точка? Все-таки Владивосток или нет?

— Владивосток, да.  И Марокко, небольшой город Мекнес — там сделали нам концерт. 

Самые продолжительные? Я не очень знаю, как их делить. Я уезжаю в марте, а приезжаю в декабре. И за это время группы у меня меняются. Но самое продолжительное это девять месяцев.

То есть от Марокко до Владивостока ездила «Газель Смерти».

— Да. И это были годы, когда мы по два раза так ездили. Я выезжал из Москвы, ехал в Лиссабон, оттуда во Владивосток, потом снова в Лиссабон, из него во Владивосток и возвращался в Москву. Получалось четыре владивостокских тура и четыре лиссабонских. 

Тебе приходится находиться вместе с малознакомыми людьми 24 на 7 в течение месяца или больше? Ты не устаешь, не хочется личного пространства? 

— Я стараюсь не брать случайную группу. Обычно я их знаю, или знаю, что мы с ними на одной волне, или у нас общие знакомые. Я понимаю, что, скорее всего, все будет нормально. Конечно, случались неприятные ситуации, но 99% поездок были приятными.

Случались ли конфликты?

— Случались, да. Но тут такое обстоятельство, что я считаю себя самым хорошим водителем и еще лучше психологом. Как-то мне получается компенсировать все конфликты, договориться. И мы спокойно едем. Ну и плюс ни у кого нет времени и сил на то, чтобы ссориться. У нас реально плотный график.

А чем ты занимаешься помимо «Газели»? 

— Кулинарией, литературой, прогулками с собакой в лес и еще варю кофе. Я люблю готовить просто, а литературку люблю читать. Заработок бывает разный. Сейчас более-менее за счет мерча «Газель» стала выходить в ноль. И даже что-то остается на два месяца проживания, пока я в Москве. Еще я люблю что-нибудь строить, поэтому вписываюсь во всякие стройки.

Вот думаю, что «Газель», набитая музыкантами, довольно необычная формация, особенно для глубинки. Встречал ли ты удивление или какую-нибудь другую реакцию у населения или, скажем, ДПСников? 

— Они же нас, соответственно, считают инопланетянами. Какие-то чудики свалились с Луны — вообще не понимают, кто мы такие. Поэтому обычно это все вызывает не агрессию, а интерес, желание понять, поговорить и так далее. И подсказать тебе ближайший магазин. И здесь, конечно, нужно включать функцию психолога и пользоваться этим удивлением в свою пользу.

Ты много ездишь по стране — чувствуешь ли ты сейчас какие-либо изменения в настроениях людей?

— Это немножко провокационный вопрос, я могу сказать со всех сторон крамольную мысль. Я не думаю, что в России что-то изменилось за последние два года. Все, что мы видим сейчас, это очень скверные штуки, но население таким было всегда, на самом деле. Им просто дали сейчас проявиться. Я бы не сказал, что вдруг случилось какое-то массовое помешательство и все разом сошли с ума. Эти люди такими и были. Это стало мейнстримом, выходит наружу. Такая официальная версия нас. 

До этого мы пытались выглядеть приличными людьми. Не у всех получалось. Но по крайней мере, считалось, что нужно быть более-менее цивилизованными. Сейчас можно быть и не цивилизованным. Это даже стало поощряться. Я думаю, что в нашем народе черносотенная погромная штука была всегда — и 100 лет назад, и 200. Темная сторона просто оголилась. 

Кстати, ты в Армении впервые?

— Нет, я здесь был много раз. У нас был тур с группой «Матушка-Гусыня» вокруг Черного моря. Вот мы начали с Петербурга и поехали через Украину, Румынию, Сербию, Турцию и выехали вот здесь на Кавказе. Понятно, что не по берегу, а по крупным городам, где можно играть концерты. И было выступление в Ереване.

Кроме того, точно помню, что мы ездили с московской группой «Учитель Труда» в Армению и в Арцах — был концерт в селе. Потому что дед вокалиста группы оттуда, и они решили сыграть там.

Якутская группа Kuturar на озере Севан

Ты счастлив, Денис?

— В общем-то да. Правда, иногда ощущаю себя очень несчастным человеком — например, два часа назад, когда мы ездили вокруг и не могли найти место, где припарковаться, и тут еще пробка. Я понимаю, что опаздываем на концерт, нет связи. А в целом, да, я совершенно счастлив.

Фото: архива Дениса Алексеева и группы Kuturar

Читать также:

• «Луна сменяет солнце, восток меняет запад». Пророчества в мире индастриала: дуэт Marzahn из Берлина впервые выступил в Ереване
• Поддержка от солиста System of a Down и подарок от гитариста Queen. Nemra — творческий путь армянской рок-группы с нотами национальных мотивов
• «От фанка и джаза до рока и метала» — группа Tabule
• «Мы не думаем, что спасем мир» — нойз-рок группа «Davachanner»
• «Верим, что создаем сильную в духовном смысле музыку» — группа VANAKAN
• «Если бы музыка была вне политики, я бы вообще не стал этим заниматься» — общественный деятель и рэпер Давид NAY374 Агаджанян
• Группа «Спасибо» о прошедшем туре, дуэте Jesss, планах на будущее и собаках
• «С 15 лет постоянно был на гастролях, играл во множестве групп» — трубач Олег Ларионов о музыке, кинопоказах и грибах
• Участник Flat, LSD и автор музыкального подкаста Арег Арагил: прошлое, настоящее и будущее ереванской андеграунд-сцены
• Барабанщик Anacondaz и Noize MC Евгений Стадниченко о гастролях, алкоголе и запрете на въезд в Россию
• «Музыка для нас образ жизни» — армянская регги-ска группа Puzzlny