«Надо встать на ноги и идти вперед». Тигран Лалаян — руководитель Государственного джазового оркестра Арцаха

Тигран Лалаян сыграл ключевую роль в развитии музыки в Арцахе. Он был одним из основателей Государственного камерного хора «Вараракн» в 1994 году и Государственного ансамбля «Карабах» в 1996-м. А в 2003 году создал первый джазовый оркестр, став основоположником жанра в республике. За эти годы коллектив дал множество концертов в Арцахе, Армении и за их пределами, заслужив высокую оценку опытных джазменов.

В 2016 году Тигран впервые организует фестиваль International Jazz Day. В последующие годы Степанакерт посещают все звезды армянского джаза — от Мартина Вардазаряна до Левона Малхасяна, коллективы из разных стран — вплоть до африканских.

Музыкант всегда находил в себе силы продолжать двигаться дальше, несмотря на трагическую судьбу Арцаха. И сейчас он призывает к этому всех сограждан — встать и идти ради будущих поколений. Оркестр же переродился и готовится к выступлению в конце марта – начале апреля 2024-го.

Мы встретились с маэстро перед репетицией и поговорили о юности и джазе, первых выступлениях в Армении и России, об управлении оркестром и полной машине композиторов, мчащейся через крутые перевалы в Степанакерт. 

Тигран, вашему оркестру исполнилось 20 лет. Как он зарождался?

— Я рос в музыкальной среде. Родители, братья, сестры — все занимались музыкой. У меня было огромное количество джазовых записей, а в деревню из Степанакерта мы ездили под Гленна Миллера, Earth, Wind & Fire — что было очень оригинально для Арцаха. В 1986 году я услышал оркестр Константина Орбеляна, который тогда выступил у нас. Одно дело слушать записи, другое — услышать живьем. Я все это впитывал, и решил также пойти в музыкальную школу. 

Затем были очень тяжелые времена — шла война, в которой я тоже участвовал. Одновременно с этим мы поддерживали творчество — новому государству нужна культура. Я был основоположником и государственного хора, и ансамбля. Наш регион был всегда нестабильным в плане мира, но я оказался готов к этому. 

У нас был духовой оркестр, который играл что угодно, но только не джаз. Отсутствовало джазовое образование — не было школы или колледжа. Ребята даже не знали такого слова «джаз» и поначалу отказались: «Где мы, а где джаз? Где Степанакерт, а где Америка?». Я им ответил, что беспокоиться не стоит — выдам ноты, и мы вместе начнем шагать вперед. Здесь главное — нести энергетику и собственную цель. Ее нельзя предавать ни при каких обстоятельствах.

Бог был на моей стороне, и все реализовалось. В течение года мы сделали программу из трех композиций — свинговый акцент отрабатывали месяцами. Первый блин вышел не комом — сразу влились, и началась работа.

Где было первое выступление и как оно прошло? 

— Наше первое выступление состоялось в Степанакерте — кажется, на Дне милиции. У нас уже был биг-бенд, полноценный состав — даже семь саксофонистов, а не пять. Партитуры помню до сих пор — я их привез из Еревана. Тогда не было интернета — приходилось все переписывать вручную.

На выступлении присутствовало правительство — им очень понравилось, и после меня пригласили на шашлыки. И вот я впервые среди всех министров, меня хвалят — тогда почувствовал огромную ответственность и понял, что назад дороги нет. Так мы стали государственным оркестром.

В 2005 году нас пригласили на Yerevan Jazz Fest. Кстати, на второй день там играли Earth, Wind & Fire, которых я уже упомянул. Видел, как все наши музыканты волновались, но сам виду не подавал. Я предполагал, что нам дадут строгую оценку, как у нас любят это делать. Как будто находишься на суде. В таком настроении мы и отыграли. После концерта вместо оценки «хорошо-плохо» нам все говорили: «Вы что, с ума сошли? Откуда в Арцахе джазовый биг-бенд?» Мы получили огромный стимул двигаться дальше, поняв, что находимся на правильном пути.

А потом пошло-поехало — постоянные концерты в Арцахе, Армении и за ее пределами. Я стал приглашать музыкантов и коллективы из разных стран в Степанакерт, организовав джаз-фестиваль в 2017 году. Приезжали даже коллективы из Африки. 

Какими были основные события в жизни оркестра?

— События были каждый год. С 2012-2013 года началась уже серьезная работа. После концерта Make Jazz Not War в Ереване нас позвали в Сочи на джаз-фест. Там была очень хорошая сцена рядом с морем, а зритель был замечательный и отзывчивый. Потом у нас были работы с различными композиторами, юбилейные концерты в Степанакерте.

Кстати, не каждый согласился бы приехать из Еревана к нам. Я пригласил Мартина Вартазаряна в 2018-м, затем Роберта Амирханяна в 2019-м  — это гиганты, композиторы с большой буквы. В итоге, получилось так, что весь цвет армянского джаза решил ехать к нам. 

И вот, через крутые перевалы в Степанакерт едет машина, полная композиторов. Страшно тогда волновался. 

Сколько всего мероприятий в Степанакерте вы сделали за это время?

— Более 50-ти по всей республике.

Потом наступил 2020 год — 44-дневная война. Насколько тяжело было продолжить выступать после этого?

— После 2020-го мы были в страшном состоянии. Еле выжили — наш отряд был в полуокружении. Получилось так, что в три машины враг попал, а в одной мы были с ранеными и мертвыми ребятами. 50 на 50 было — половина выжила, вторая — нет.

Вернулись в Степанакерт в непонятном состоянии. Я решил, что надо срочно дать концерт. Сразу позвал музыкантов — буквально через 20 дней. Я сказал: «Ребята, мы люди творческие, нам надо народ за собой вести. Сейчас дело не в правительстве, надо реанимировать культуру и идти вперед. Теперь только плакать что ли? Надо работать, ради нашего же будущего». Я сразу организовал концерт — мы сыграли в ереванской опере, а спустя неделю в Степанакерте. 

После последних трагических событий сентября 2023 года, как вы переезжали, и помогло ли правительство Армении устроиться на новом месте?

— Нет. Арцахское правительство тоже было расформировано. Каждый, кто куда хочет, туда и едет. Мне знакомые предлагали работу, но я не захотел быть четвертым пианистом или пятым саксофонистом. 

Вообще, из Арцаха каждый выезжал как мог и брал только то, что мог взять с собой. Даже с бензином была проблема — произошел взрыв на топливном складе, сотни человек погибли.

Лопнул этот шарик — государство. Наше правительство строило его недальновидно.

Политика — не мое дело, но в течение скольких тысяч лет там жили армяне, наша культура всегда была там. Нельзя это стереть. Мы продолжали нести искусство — моя цель была в том, чтобы слушатель хоть на час отвлекся от своей непростой жизни и взамен получил человеческое добро. Дело даже не в музыке и не в джазе. Я до сих пор говорю ребятам: «Давайте будем не оркестрантами и дирижерами, а будем семьей».

У вас сейчас какой состав, кто откуда приехал?

— Сейчас у нас из Арцаха шесть человек — старый состав и молодое поколение. Пианист, саксофонист, тромбонист, вокалистка, вокалист и я.

Из русских ребят к нам присоединились по моему приглашению четверо — контрабасист, барабанщик, гитарист и тромбонист. Очень рад, что они с нами — отличные люди и настоящие профессионалы.

Из ереванских музыкантов есть студенты консерватории, а также более молодое поколение. Они все прямо горят желанием играть. Я хочу создавать музыку, которая не имеет границ, никаких национальных амбиций и политики.

Оркестр, все-таки, непростой механизм, можно сказать, машина. Что самое сложное в вашей работе?

— В управлении этой машиной ты должен быть таким руководителем, чтобы у каждого члена коллектива было к тебе доверие. Самое главное в игре — создать единый характер и мышление.

Мы как один организм, одно государство, одна семья. Мы управляемы одной идеей. Если каждый сам по себе будет играть правильно — это уже неправильно, то есть мы должны прислушиваться друг к другу. И любой зритель это очень хорошо понимает, он сразу видит — оркестр перед ним или нет.

Вы смешивали армянскую этническую музыку с джазом, насколько я мог понять, слушая некоторые записи. Аранжировки ваши?

— Нет, аранжировки не мои — Константина Орбеляна, Роберта Амирханяна, Мартина Вартазаряна и многих других композиторов.

Какие арцахские коллективы сейчас продолжают свою деятельность? Поддерживаете ли вы связь с музыкантами оттуда?

— Да, поддерживаю — вне зависимости от того, джазмены они или нет. Мы все как одно целое. Здесь нам сложнее, потому что мы привыкли жить и работать в нашем  компактном городе. И зарплаты у нас были немного побольше. 

Нужно быть сильным, чтобы преодолеть все трудности. Это важно как для нашего поколения, так и для последующих — арцахцев, армян, не имеет значения. Не надо никого обвинять, надо встать на ноги и идти вперед.

Какие планы у оркестра на этот год?

— В первую очередь, мы должны дать концерт. Нам помогают очень хорошие люди, которые предоставили нам зал для репетиций. Сейчас мы ничего не получаем, а после выступления решится наша дальнейшая судьба. Надеюсь, что нас поддержат, и мы продолжим свою деятельность. 

Когда нам ждать концерт?

— Я планирую, что в конце марта. Это зависит от интенсивности и качества наших репетиций.

_{Фото: личный архив Тиграна Лалаяна и Государственного джазового оркестра Арцаха}

Читайте также:

• «Орган абсолютно естественен на армянской музыкальной почве». Константин Волостнов — органист с мировым именем
• «Самый большой талант — любить человека» — джазмен Никогайос Варданян с 38-летним стажем
• «В мире музыки под копирку ничего не функционирует» — дирижер и скрипач Рубен Газарян
• «Меня ошибочно называют основателем армянского джаза» — музыкант Левон Малхасян
• Он брался за дело, когда другие отказывались. Секрет успеха легенды джаза Джорджа Авакяна
• Верный себе и преданный музыке. Легенда российского джаза Георгий Гаранян
• «‎Принимая те основы, которые вырабатывались веками, ты можешь идти за новым звучанием». Музыкант Микаел Восканян об игре на инструменте тар и его популяризации в Армении
• «‎Моя мечта — донести армянскую культуру и музыку до мировой аудитории»‎ — оперная певица Мариам Маркосян
• Оптимистическая трагедия. Дамоклов меч композитора Арно Бабаджаняна