В 2022-м году ереванская сцена пополнилась барабанщиком Василием Кузякиным — участником многочисленных коллективов, таких как «Промышленный проезд», «Небилет», «Комсомольск». Последний вы можете знать по недавно завирусившемуся треку «Мозги & деньги», листая Instagram или TikTok. 

В рамках рубрики «Прослушка» мы пообщались с ним о становлении музыкантом, знакомстве с «Комсомольском», гастролях и переезде в Армению.

Motherland, 2023 г.


Я бы хотел начать с того, чтобы ты рассказал читателям о своем творческом пути — о том, в каких группах играл.

— Коллективов было очень много. В какой-то момент я просто играл в университетской группе, мы целый год мотались по конкурсам, фестивалям, репетировали два раза в неделю, работали-работали, а через год просто разругались, разбежались. И мне стало обидно, что весь год был потрачен впустую.

После этого я стал играть со всеми, кто мне предлагал, поэтому сейчас у меня даже нет точного числа. Из тех групп, которые есть на стриминговых сервисах, самая известная — это «Комсомольск». До этого дольше всего играл в «Промышленном проезде», «Небилете».

Почему именно барабаны? Расскажи поподробнее, как у тебя развилась страсть к игре на ударных?

— За барабаны я сел еще в школе. Было так, что в восьмом классе я случайно попал в школьный рок-ансамбль, где у нас был замечательный руководитель — он помогал нам разбирать песни и исполнять их. В тот момент я играл на синтезаторе — пел Кипелова, еще какие-то очень кринжовые песни, которые слушают 13-летние подростки. И мы долго не могли найти барабанщика в наш вокально-инструментальный ансамбль.

Я к тому времени уже почти закончил музыкальную школу по фортепиано, и поэтому мог чему-то научить. Все время находил каких-то людей, сажал за барабаны и говорил: «Играй!». Они обычно сливались через пару месяцев, потому что нужно прилагать усилия, чтобы освоить инструмент с нуля. И в какой-то момент я просто плюнул, что мы никак не могли найти барабанщика — и сел сам. Вот и вся история.

Потом у меня было три таких момента, когда я довольно резко поднялся в уровне. Первый раз, когда еще в школе учился в 10-м классе. Меня по случайному знакомству позвали в одной группе заменить барабанщика. Я тогда очень плохо играл. Но никто особо интернетом не пользовался, поэтому про меня ничего не знали. Я целую неделю сидел и разбирал табы Guitar Pro, учил песни под метроном, херачил перед Новым годом неделю в холодном гараже. Я играл в куртке, внутри стояли обогреватели, потому что на улице был мороз, но я героически разбирал партии. Концерт так и не состоялся — было обидно, но мой скилл тогда значительно вырос.

Второй раз, когда я уже закончил университет и нашел супер крутого джазового пианиста — Лешу Бычкова. Мы жили в одном общежитии, в клубе которого поставили ударную установку возле рояля — каждый день собирались, играли. Мы учили джазовые стандарты, слушали на YouTube, разбирали. В этот период, он длился полгода-год, я действительно вырос. Мы все еще мечтаем возродить это джазовое трио, но все сейчас раскиданы по разным странам.

Кто из барабанщиков оказал на тебя влияние?  

— Наверное, я стал копировать барабанщиков не так давно. Хотя в 9-10-м классе, когда только начинал, у меня было развлечение — поставить какой-нибудь лайв Slipknot на ноутбуке, расставить на диване подушки так, чтобы они соответствовали ударным и тарелкам, приставить кардан и стараться играть те же самые партии, что и Joey Jordison. Тогда я фанател от этого.

Потом я как-то перестал цепляться за кого-то. Я просто разбирал песни, на которые мы делали каверы с группами: Franz Ferdinand, The Beatles, Led Zeppelin. Все, что угодно. Мы договорились сыграть какую-нибудь песню. Я говорил: «Окей». Брал, снимал на слух, в Guitar Pro расписывал в нотах, учил и играл.

А недавно у меня снова стали появляться барабанщики, которыми я вдохновляюсь. Из тех, которые осязаемые, к которым можно прикоснуться, это Игнат Кравцов. Он джазовый барабанщик, переехал из Екатеринбурга в Москву несколько лет назад. Сейчас самый известный проект, в котором он участвует — это Therr Maitz. Еще он играет в LRK Trio, названным по первым буквам фамилий участников — Лебедев, Ревнюк, Кравцов. Еще у него есть свой ансамбль — Amber Sept. У меня челюсть отваливается, когда я вижу, как он сидит, как он играет. В общем, одно удовольствие смотреть. Мне даже повезло к Игнату Кравцову на уроки сходить. Он мне руки немножко поставил.

И, кстати, недавно, я нашел армянского барабанщика, который очень похоже на него играет. Это Arman Mnatsakanyan. Неважно, где, неважно, с кем — если я вижу его на афише, то знаю, что гарантированно получу удовольствие. Ни разу не подводил.

Это из осязаемых. Из мировых — их очень много, мне нравятся партии у Mark Guiliana. Есть еще такой барабанщик, которого одно удовольствие смотреть — это Ari Hoenig — джазовый, очень смешной, но играет невероятно сложные вещи.

Кого бы еще назвать? На самом деле, я в Instagram стараюсь на всех подписываться. Понимаю, насколько много в мире нереально крутых музыкантов.

Очерти главные музыкальные периоды в своем творческом пути. 

— У меня, наверное, не было четких периодов. Все мы, наверное, всеядные, ведь не слушаем музыку одного жанра. Это зависит от настроения. Поэтому я всегда играл разное — в основном рокешник, потому что безымянные группы играют его, поп-панк.

Но был у меня еще один знакомый — Андрей Пикунов. Он привел меня в мир джаза. В нашем университете, МФТИ, он организовал оркестр, джазовый ансамбль с невероятным странным составом: две гитары, два пианино, две флейты, две ужасно фальшивые трубы, два саксофона. Но при этом Андрей умудрялся написать аранжировки, собрать всех вместе, и что самое главное — вдохновить людей. И это даже звучало похоже на джаз. Хотя в этом жанре разбирался только Андрей. И он, собственно, мне его и открыл.

Потом Андрей меня как-то привел в МКИМ — на Коломенской есть такой колледж импровизационной музыки. Туда ходят взрослые люди, платят 8000 рублей в месяц и учатся, как в музыкалке. С любым уровнем ты можешь туда прийти. И там в основном учат играть джаз. А мы с физтеха из Долгопрудного ездили на Коломенскую, на юг Москвы, чтобы там бесплатно сыграть, аккомпанировать ансамблю саксофонистов — для них это было вроде урока. Они платили деньги за обучение. В самом МКИМе ритм-секции не хотели играть с этими ансамблями — слишком скучно. А мы катались и аккомпанировали. Соответственно, там я впервые играл свинг.  

И где-то в это же время с Лешей Бычковым, тем пианистом волшебным, познакомился. С ним я уже продолжил дальше джазом заниматься. И, наверное, такая эпоха, которая началась где-то в 2016-м году, до сих пор не закончилась. Надеюсь, она еще продлится очень долго.

Как ты умудрялся, играя в стольких группах, совмещать свою музыкальную жизнь с работой? Насколько у тебя был забитый график, начиная с университетских лет и до сейчас?

— Я без календаря никуда. У меня был такой конфуз несколько лет назад, когда меня спросили: «Сможешь вот такого-то числа сыграть?». Я такой: «Да, конечно». А потом вспоминаю, что в этот день, в это же время, должен играть с другими людьми. Было очень стыдно. С тех пор, когда мне предлагают сыграть, я говорю: «Дайте мне даты, я их добавлю в календарь». Иначе никак.

Работа… У меня жесткое правило — я не работаю по выходным. Меня так научили — нельзя, потому что в долгосрочной перспективе твоя продуктивность падает. Поэтому субботу и воскресенье можно посвятить целиком музыке. А так, обычно вечером после работы.

«Комсомольск», Мутабор, 2023 г.

Как произошло твое знакомство с «Комсомольском»?

— Начну издалека. У Саши Цоя была группа «Промышленный проезд», и барабаны для их первого альбома были записаны с помощью драм-машинки — аппарата меньше, чем телефон. Я не знаю, что это за штука была волшебная, но они на ней нажимали пару кнопок и играли под это. Было дико угарно, дико прикольно, и вообще я сам фанател от них.

А это все ребята из того же вуза, который я закончил. Как-то раз я с Сашей Цоем возвращался из Долгопрудного в Москву после очередного концерта. Мы сидели, болтали, и я ему сказал: «Слушай, у меня есть мечта сыграть на сцене песню МЦК, только на живых барабанах». У меня правда было такое желание, потому что я обожал эту песню. Там строчки:  

«Никогда не уйду из МЦК,  карта тройка синяя.  Ласточка, вези меня,  станция постоянно не моя.  Чисто и красиво, но за окном Россия…»

И это точно про МЦК — новенький немецкий поезд, электричка замечательная, красивая, и ты смотришь на разруху, старые заброшенные заводы. И мне прямо так хотелось ее на барабанах сыграть. Я приехал домой, и мне через час Саша Цой пишет: «Я тут подумал, а давай попробуем!». И на следующий день мы договариваемся о репетиции — сыграли несколько песен. Естественно, я все эти треки уже знал, потому что обожал их творчество. И с первой репетиции все пошло так гладко, что с тех пор «Промышленный проезд» играет с живым барабанщиком. Получается, я вытеснил драм-машину. Хотя ко мне первые пару лет постоянно были претензии, что я криво играю по сравнению с ней. Поэтому я занимался, старался пародировать драм-машину.

«Промышленный проезд» специально записывались на студии Orange, потому что там же была и группа «Комсомольск». У того же самого звукорежиссера — Олега Харченко. Вот так я познакомился с ним. У нас классно всегда процесс записи шел, все группы, в которых я играл, приводил к нему. 

Orange studio, 2023 г.

И когда барабанщик «Комсомольска» год назад уехал, и они искали замену, видимо, Олег замолвил за меня словечко. Огромное спасибо «Комсомольску» за их доверие. Даша и Ариша меня ни разу не видели, не слышали, но уже к тому моменту купили билеты в Питер на фестиваль. Примерно тогда же Даша предложила на 10 дней лететь во Владивосток с концертами. Я за два дня выучил 13 песен, из которых до этого знал только одну. Очень стыдно, но… вот так я познакомился с «Комсомольском». 

Как проходила запись последнего EP?

— Собственно, это единственный релиз, на котором я играю. Это было волшебно. Мы поехали в Питер на недельку, и там у девчат была идея обязательно записаться на ленту. Не на цифру, а именно на ленту. На звуке это, конечно, ощутимо сказывается. Больше всего слышно по вокалу и барабанам.

Но мне понравились ограничения, которые накладывает лента. Катушка рассчитана на 45 минут и, соответственно, нам нужно было все уложить в тайминг. Когда у тебя нет рамок, ты можешь записывать бесконечное количество времени. Думаешь: «А давайте сейчас еще 10 дублей сделаем, возьмем из этого лучшие куски и склеим». Нет, пленку нельзя склеить без артефактов, поэтому барабаны и бас мы записывали от начала и до конца песни. Поэтому нужно было играть очень четко.

Олег же еще на басу играет у «Комсомольска». Мы вдвоем тогда записывали барабаны и бас одновременно. Где-то по три дубля на песню. Сами тексты, конечно, депрессивные, темные. Но я обожаю такое. Меня это зацепило. 

Как проходили гастроли? И вообще, с какого момента ты начал ездить по городам?

— С «Комсомольском» и начал. Благодаря группе я Россию и повидал — до этого особо нигде не был. 

«Комсомольск», Питер, 2023 г.

Как ты справлялся с усталостью? Где искал силы во время гастролей?

— Благо, для меня это не стало первым опытом в жизни, когда нужно терпеть. Первым травмирующим периодом был универ. Вот туда я не хочу возвращаться ни за что и никогда. Там мучения без смысла и без удовольствия — бессонные ночи и ужасная нервотрепка. Поэтому после него это терпимо.

Да, я не высыпаюсь в поездках. Да, я физически себя плохо чувствую. Но зато могу смотреть на лица счастливых людей, видеть, как они танцуют. Вокруг меня бегают, помогают работники сцены — я им невероятно благодарен, они всегда вежливые, всегда стараются помочь. Это такое удовольствие!

Какие были забавные истории во время концертов? Как проходило все?

— Чаще всего я вспоминаю концерт в колонии строгого режима недалеко от города Находка. Вот это незабываемый опыт. Мы тогда летали во Владивосток на 10 дней — проходил Дальневосточный музыкальный форум. Дашу, Аришу, Ваню Рябова пригласили выступить там на лекциях.

И помимо этого нам организовали концерты — мы выступили четыре раза. Один раз на набережной Цесаревича — там был огромный фестиваль. Было два сольных концерта — один в клубе «Водолей», еще один на другой набережной.

И четвертый концерт состоялся благодаря одному местному диджею, который знал «Комсомольск» и умудрился позвать группу, находясь при этом в колонии. Нам колония выделила бюджет на то, чтобы нас привезли на микроавтобусе из Владивостока и увезли обратно. И это была Нарния в антиутопии, куда ты попадаешь за четыре железные двери, где у тебя отбирают всю электронную технику. Особенно это тяжело далось Ване Рябову — автору почти всех песен «Комсомольска» — потому что у него забрали ноутбук на входе, и ему целый день было нечего делать. С нами постоянно ходил начальник учреждения, еще какие-то сотрудники и кто-то вроде авторитета, который нам все рассказывал, показывал, объяснял.

Запомнилась кухня. У них есть столовая, в которой они обедают, и есть маленькая кухня для свиданий — она гораздо лучше. Мы там объелись. Это было очень вкусно. Нам принесли салат, пахлаву и в конце кучу суши. Тут в ресторанах иногда хуже сервируют, чем в колонии. Эту еду готовят исключительно заключенные. Там есть шеф-повар. 

А столовая для обычных обедов выглядит как спортзал в школе, где бегают дети, в баскетбол играют. Там парты были расставлены к концерту. Может быть, они все время так стоят.

Это, наверное, была самая необычная аудитория за всю мою жизнь. В плане людей, зрителей, потому что они сидели за школьными партами по двое, в серых робах, очень много людей…

Какие эмоции ты испытывал?

— Страх, потому что я никогда не бывал в таком окружении. Мне даже показалось, что у них выражение лиц не соответствует тому, что они говорят. Что они настолько следят за своей речью, что не позволяют себе говорить какие-то вещи. Хотя Ване высказывали за то, что у него волосы крашеные.

То есть вы были в непосредственном контакте с заключенными, не находились отдельно?

— Выход на сцену был через то же самое помещение.

Я имею в виду, что вы же приехали раньше, все это время гуляли по колонии?

— Да, нам какие-то вещи показали, но не все. Знаешь, это выглядело, как будто мы начальство, перед которым отчитываются. Вот, смотрите, у нас вот это есть. И вот это есть. 

Мы видели только то, что нам показывали. Непосредственно среди заключенных мы находились только после концерта во время фотосессии. Причем у нас всех телефоны отобрали — у нас не было никакой техники, поэтому все записывали сотрудники ФСИН-пресс.

Как вас приняли во время выступления?

— Я не знаю, какое сравнение дать… Мне было не по себе. Представь, это люди, которые месяцами или годами не видели женщин не в служебной униформе. И тут впервые за долгое время перед ними две красивые девушки.

Как поменялась твоя музыкальная жизнь после переезда в Ереван?

— Музыкальная, кстати, почти не поменялась, потому что мне повезло, что я и мои друзья — программисты с высокими зарплатами, которые в основном не из Москвы. Потому что мы все из универа, в котором 90% людей — это иногородние. Соответственно, многие из нас сорвались и улетели в Ереван, потому что Москва для нас не была родным городом. Она для нас тоже второй город, в котором у нас ни родственников, ни жилья — там все было с нуля. Поэтому, какая разница? 

«Небилет», бар TUF, Ереван, 2023 г.

В свое время в 17 лет я улетел из Астрахани в Москву, а теперь оттуда в Ереван. Но теперь-то мне 30 лет, а тогда я был еще подростком, которого только что вырвали из семьи. Сейчас гораздо проще — мой круг общения практически не изменился, потому что люди, с которыми я учился в одном вузе, с которыми играл, почти все приехали сюда. И мы сейчас здесь играем вместе в Ереване.

Я очень надеюсь, что в будущем будет проще ездить на гастроли по разным странам. Мы уже были с «Промышленным проездом» в Тбилиси. Если все сложится, я наконец-то съезжу в Сербию, побываю в Белграде. 

«Группа Ил», Белград, 2023 г.

Так что музыкальная жизнь особо не поменялась, но я здесь больше играю на джемах, потому что расстояния меньше, чем в Москве — там мне было лень куда-то добираться час-полтора. А здесь я совершенно спокойно дошел за полчаса и поиграл два часа.

У тебя нет такого чувства, что мы все в одной лодке, и что общая проблема сближает?

Да, она сплотила. Все стали более открыты друг к другу, расположены к действию. 

— Да, как будто больше доверия. Сюда уехали люди по умолчанию схожих взглядов. Поэтому гораздо проще начать общаться, что-то делать вместе. Помогает, что город меньше.

Мне Ереван гораздо больше по размеру нравится, чем Москва. Москва для меня слишком большая. А Ереван — нет. Так что я счастлив от музыкальной жизни здесь. Единственное, с репетиционными базами проблема. В Москве было гораздо дешевле и удобнее. 

Планируете с «Комсомольском» еще что-то записывать?

— Слушай, я пока долгих планов не строю. Я девочкам написал, что на полгода в Ереване. Хочу попробовать пожить здесь. Но я надеюсь, «Комсомольск» на этом останавливаться не будет.

Минутка рекламы. У девчонок сейчас новая группа, которая называется «Несладко». Они выпустили свой первый альбом «В центре скандала». Всем поклонникам творчества «Комсомольска» обязателен к прослушиванию!

Что в твоих музыкальных планах?

— Я по-прежнему играю со всеми… И это мне позволяет не зацикливаться на одном жанре.

У меня все еще есть нереализованная мечта — поиграть электронику. Но я не из тех людей, кто может сделать свой проект. Мне нужны соучастники. Я хочу найти человека, который шарит за сэмплы, синты. Я большой любитель инструментальной музыки. Когда в Spotify включаю предложку с новыми треками, хорошо, если один из десяти треков будет с вокалом. Так что очень странно, что я практически ее не играю. Я хочу объединить барабаны и синты, потому что это пространство тембров, и они никогда не устареют.

Фото: личный архив Василия Кузякина

Читайте также:

• «Пусть угаснут все конфликты, а мы станем добрее друг к другу» — пост-панк группа «Черная Речка» впервые выступила в Армении
• «Я ползала и читала рэп». Александра Кутман — группа KUTMAN, ex-The Jack Wood, ex-Pussy Riot • «Луна сменяет солнце, восток меняет запад». Пророчества в мире индастриала: дуэт Marzahn из Берлина впервые выступил в Ереване • Поддержка от солиста System of a Down и подарок от гитариста Queen. Nemra — творческий путь армянской рок-группы с нотами национальных мотивов • «От фанка и джаза до рока и метала» — группа Tabule • «Мы не думаем, что спасем мир» — нойз-рок группа «Davachanner» • «Верим, что создаем сильную в духовном смысле музыку» — группа VANAKAN • «Если бы музыка была вне политики, я бы вообще не стал этим заниматься» — общественный деятель и рэпер Давид NAY374 Агаджанян • Группа «Спасибо» о прошедшем туре, дуэте Jesss, планах на будущее и собаках • «С 15 лет постоянно был на гастролях, играл во множестве групп» — трубач Олег Ларионов о музыке, кинопоказах и грибах • Участник Flat, LSD и автор музыкального подкаста Арег Арагил: прошлое, настоящее и будущее ереванской андеграунд-сцены • Барабанщик Anacondaz и Noize MC Евгений Стадниченко о гастролях, алкоголе и запрете на въезд в Россию • «Музыка для нас образ жизни» — армянская регги-ска группа Puzzlny