«Люди могут создать тут все, что хотят». «Место глины» — как мастерская художника-абстракциониста стала керамической студией

Студия керамического искусства «Место глины» расположена в бывшей мастерской одного из основоположников абстракционизма в Армении — Аркадия Багдасаряна. Свои первые картины он писал в съемной однокомнатной квартире — стены давили во всех смыслах. Тогда мастеру пришла идея создать творческий чердак с 7-метровыми потолками в самом центре столицы — на проспекте Маштоца, 54.

Строительство завершилось в 80-х. Художник проработал на новом месте 20 лет — до того момента, как его здоровье не ухудшилось. А после передал руководство помещением своей дочери Армине. В 2022 году она познакомилась с Алиной, с которой впоследствии решили совместно запустить проект — керамическую мастерскую. Долго остававшаяся без дела, она получила вторую жизнь.

Девушки провели косметический ремонт — убрались, перекрасили стены, закупили материалы и оборудование. Но при этом сохранили первоначальную атмосферу галереи — везде висят полотна Багдасаряна и афиши с его выставок, размещены креативные экспонаты, созданные его руками.

Мы пообщались с основательницами студии об истории пространства и деятельности его изначального владельца, мистической силе шалфея и кастрюли плова, а также о работе с глиной и любви к детям.

*Справа дочь Аркадия Багдасаряна — Армина. Фото: архив Алины Чекановой*

Армина: Я помню, что он подговорил своего друга — соседа Вагаршака Арамяна, и они в 1980 году бегали по всем инстанциям, чтобы законно оформить разрешение на строительство дополнительного этажа в здании. Важное событие, потому что в Армении это была первая грандиозная мастерская, построенная своими руками. Такой выдающийся деятель страны как Минас и многие другие поддерживали отца.

У Аркадия Багдасаряна был творческий подход даже к бытовым вещам. Стационарный телефон он перекрасил в оранжевый, а телефон в уборной в красный. Тогда и чешский белый кафель пришлось менять на красный — под цвет телефона. Многие вещи, сделанные руками Аркадия, сейчас хранятся в его мастерской: камин, диван, кресло, люстры в стиле Параджанова и множество картин.

Судя по элементам на полотнах и необычным деталям в его творениях, у него был уникальный взгляд на мир. Как вы думаете, чем же вдохновлялся ваш отец?

Армина: «Вдохновляться» — это слово здесь не подходит. Просто он так видел всю жизнь. Этим и отличаются творческие люди — у них даже энергетика другая. Меня восторгает его идея игры. Например, если вы ставите чашку с чаем, то сделайте это неординарно. Ведь все бегут за формой и эстетикой, но не в этом шарм. В игре есть динамика, пластика и юмор. Все в совокупности порождает искусство жить — это я видела у отца.

Если вы ставите чашку с чаем, то сделайте это неординарно

*Мастерская Аркадия Багдасаряна. Фото: Алина Серегина*

Какие еще яркие воспоминания, связанные с отцом, вы можете рассказать?

Армина: У него было необычное восприятие цветов. Когда он меня учил рисовать, то говорил, что абстракция — это очень капризная вещь. После абстракции нужно рисовать что-то реальное, чтобы не потерять ощущение действительности. Он мало говорил, но когда что-то произносил, то я запоминала надолго.

Он мог рисовать по 18 часов. В 1996 году мы поехали во Францию, где одна галерея предложила ему сделать выставку. За 22 дня отец нарисовал миниатюры пастелью. В день открытия у него поднялась температура под 40, но он сдержал обещание, и выставка состоялась. Этот поступок говорит о многом.

После абстракции нужно рисовать что-то реальное, чтобы не потерять ощущение действительности

Год назад Аркадия Багдасаряна не стало, но сейчас мастерская художника продолжает жить. Как вам пришла идея возрождения этого места в новом амплуа?

Армина: Долгие годы я обучала французскому и часто уставала, ловила себя на мысли, что что-то не так. В 28 лет я почувствовала глину, запах преследовал меня два года. Потом ко мне пришло воспоминание, как я занималась глиной в детстве.

Тогда я решила пойти к психологу, и после практики стало понятно, что мое первое призвание — прикладное искусство. И только второе — языки. Я стала мастером-керамистом. Ну а потом мы познакомились с Алиной — так мастерская и начала существовать в новом виде.

Алина: Весной прошлого года все захотели в Армению. Я была айтишницей и приехала сюда вместе с работодателем, а вот мой муж Алексей (прим. ред. — основатель турбюро Urban Armenia) приехал без работы. В миллионе релокантских чатов я увидела сообщение от некого Тиграна, который искал сммщика / фотографа / гида. Я подумала, что это именно то, что нужно Алексею. Так они познакомились и начали делать совместные проекты (ищите в интернете «красная буханка» или «Аждалаг»).

Ну а потом Тигран пригласил нас на вечеринку, наварил огромную кастрюлю плова, а за разговором я рассказала о своем увлечении керамикой. И вот так, по цепочке, Тигран познакомил нас с Арминой.

*Соосновательница проекта «Место глины» Алина. Фото: архив Алины Чекановой*

Алина с Арминой сразу нашли общий язык и принялись обустраивать старую мастерскую Аркадия Багдасаряна.

Алина: Сначала решили покрасить стены, но нам явно нужны были дополнительные руки, так как стены высокие, а многие полотна занимают несколько метров. И мы искали помощников в чатах и, как оказалось, в Армении много добрых людей, которые готовы помогать — за что им отдельное спасибо.

Потом заказывали материалы и оборудование. Одна только муфельная печь шла к нам почти четыре месяца. Такую здесь найти сложно, а в нашей можно очень аккуратно обжигать при высоких температурах — до 1300 градусов.

После обустройства мастерской Алина с Арминой открыли студию «Место глины». Здесь можно пройти курс по керамике, авторский мастер-класс по коллажу и линогравюре, научиться работать на гончарном круге и многое другое. Алина рассказала о новой жизни студии Аркадия Багдасаряна.

Учитывая полную занятость в студии, вы успеваете работать в ИТ?

Алина: Когда я занималась ИT, то в моей жизни была только работа. И вот однажды я поняла, что в любую минуту может что-то произойти, что я не контролирую. Поэтому нужно успеть сделать все, что хочется, и я полностью изменила род деятельности.

В студии «Место глины» есть большой шкаф с самодельными изделиями: посуда, украшения, свечи. На полочках можно найти работы доктора биологических наук, которая из Ливана привозит травы для натуральной косметики. Тут даже можно обнаружить шалфей, с которым связана чуть ли не судьбоносная история.

Алина: В доме на Маштоца, 54 живут режиссеры, художники — весь подъезд принадлежит творческим деятелям. Армина добивалась от мэрии восстановления подъезда и придания ему статуса культурного наследия. В это время у нас наступил период невезения — много проблем навалились разом. Чтобы с ним покончить мы решили жечь шалфей и окурить подъезд дымом. Вы не поверите — дело сдвинулось, а немного этого шалфея есть у нас в магазинчике.

Однажды я поняла, что в любую минуту может произойти что-то, что я не контролирую. Поэтому нужно успеть сделать все, что хочется, и я полностью изменила род деятельности

В чем заключается основная цель существования «Места глины»?

Алина: Сейчас общество работает на потребление. А мне хочется повернуть эту систему, чтобы у людей образовалась привычка что-то создавать. А еще я называю нашу студию «местом, свободным от осуждения», потому что люди могут создать тут все, что хотят.

Я называю нашу студию «местом, свободным от осуждения»

Появились ли у вас любимчики среди посетителей? И кто к вам чаще всего приходит?

Алина: У нас занимаются айтишники и даже ученые. У меня, как в школе, есть любимец. К нам часто приходят папы с дочками или сыновьями. Так один отец с дочкой узнал, что мои друзья в Питере на 3D-принтере делают подсвечники из глины. Он начал генерить в нейросети новые проекты, изучать 3D-принтеры, пробовать воссоздавать работы любимых мастеров, экспериментировать. Так цепочка пошла. Мне нравится, как люди загораются в процессе создания чего-то нового.

Что дают ваши курсы в студии, чем занимаются ваши ученики после обучения?

Алина: Раз в сезон мы делаем курсовые занятия. 24 декабря у нас был выпускной — четыре потока. Все по-разному, но, по статистике, c каждого потока есть девочка, которая открывает свой керамический бренд. Это особая гордость.

По статистике, с каждого потока есть девочка, которая открывает свой керамический бренд

Тяжело ли работать с детьми, ведь к вам на уроки приходят малыши с четырех лет?

Алина: Дети — моя любовь. Они креативят лучше взрослых. Одна девочка слепила диван для зайца, другая — статую Мать Армения.

Мальчик 10-ти лет захотел слепить печь. Он рассказал, что должен быть отсек для золы, решетка, маленький костер, сверху нужна задвижка — все детально описал. Классно, что дети как будто еще не боятся, что у них что-то не получится.

Дети — моя любовь. Они креативят лучше взрослых

Что еще, помимо занятий с глиной и рисования, происходит у вас в студии?

Алина: Квартирники. История первого квартирника началась спонтанно. Я познакомилась с девушкой-художницей, у которой парень, Боря, был в круизном путешествии по Северной Америке. Когда познакомились с ним, было ощущение, что он — человек из прошлого в стиле битлов (прим. ред. — группы The Beatles). Он сыграл на гитаре, и как сказал мой муж: «Вот это настоящий музыкант». Так мы и решили собрать первый концерт в студии во главе с Борей.

На данный момент мастерская окупает все затраты?

Алина: При том объеме работы, что мы делаем, я пока не могу сказать, что до конца довольны. Мы хотим все переоборудовать, чтобы было удобнее и теплее в студии.

Вы помогаете людям начать новое дело, не бояться фантазировать. А бывают ли такие моменты, когда у вас опускаются руки и нет вдохновения работать в мастерской?

Алина: Конечно, бывает и такое. Мне помогают люди вокруг и мастерская. Например, приходит к нам человек, который хочет слепить какую-нибудь модель панельного здания, и вот мы все вместе начинаем придумывать, а как это сделать прикольнее — и у нас получается. Когда я вижу ожившие идеи и интересных людей в мастерской, это мне помогает. Работает в обе стороны, так сказать.