Раскрытие талантов. Primavera Foundation — поддержка молодых музыкантов и распространение армянской культуры
За 2000-летнюю историю Армения оказала значительное влияние на западную и восточную цивилизации. Травматический опыт перемещения и изгнания привел к созданию диаспор, которые обогащают сообщества и государства по всему миру.
В сентябре 2022 года в Армении начал свою деятельность благотворительный фонд Primavera Foundation. Он поддерживает молодые таланты страны и создает возможности для учебы и работы за рубежом. Только за первый год работы организация привлекла около двух тысяч молодых армян, заинтересованных в развитии музыкального образования и карьеры в области музыкального производства.
Фонд родился по инициативе двух женщин: Анастасии Буданок и Елены Яковлевой. Анастасия сделала успешную карьеру в сфере арт-менеджмента в Нью-Йорке и Париже, Елена имеет значительный опыт в области маркетинга и управления проектами, а также питает истинную страсть к искусству.
В 2023-м специалисты Primavera Foundation провели 26 мероприятий, которые по всей стране посетило более 3100 человек.
Мы поговорили с соучредителем и исполнительным директором фонда Еленой Яковлевой о богатстве древней армянской культуры, необходимости артистам популяризировать собственное творчество, а также выяснили, как на него влияют «пилорама» и «крючки», и почему Армении не нужно закупать новые клавишные инструменты.
Вы закончили Высшую школу экономики и начали карьеру как начальник отдела кадров — как в вашей жизни и когда появилась сфера культуры?
— Так сложилось, что параллельно с работой в реальном секторе я делала музыкальные проекты исключительно как хобби. Перевела с английского языка на русский и издала книгу по истории классической гитары в Европе и России. Сама я не умею играть на ней.
Мой бывший супруг занимался реставрацией. Он попросил меня поискать материалы. Знаете, когда реставрируешь старинную работу, нужно знать, какими техниками пользовались те, кто ее выполнил изначально. Нужны исторические знания о методах обработки дерева — куча нюансов. И я начала искать. Параллельно познакомилась с мастерами, музыкантами, побывала в мастерских, подержала в руках разные старинные инструменты. И подумала, что мне нужна презентация книги.
Я в тот момент ничего не знала о сфере продюсирования совсем — это был 2014 год. Вообще не представляла, как делаются музыкальные проекты, как они продвигаются. Ноль знаний, но я была очень амбициозная, задорная девушка, и решила свой первый проект сделать сразу в Рахманиновском зале Московской консерватории.
У меня была возможность привезти эквивалент скрипки Страдивари для гитары. Есть профессионал, который синтезировал имеющиеся на тот момент в нескольких школах у разных мастеров элементы конструкции так, что это потом назвали классической гитарой. Таких инструментов очень мало — их меньше сотни сохранилось в мире. Потому что гитара — это хрупкий инструмент, который более подвержен воздействиям, нежели скрипки.
Но я понимала, что привожу такую гитару. Играть можно менее чем на 13-ти из них, потому что в музейных коллекциях инструменты, как правило, утрачивают способность звучать. Мне нужны были руки. Я искала музыканта, который может играть на таком инструменте, а это очень специфическая штука.
Таких инструментов очень мало — их меньше сотни сохранилось в мире
Получается, все срослось? Талантливый помощник под амбициозный проект.
— Не помощник, а именно музыкант. Концерт прошел, инструмент прилетел и благополучно улетел из России. Это, кстати, тоже челлендж — вывезти то, что старше 150 лет и является объектом культурного наследия. Ну а дальше этот музыкант сделал потрясающую вещь, за что я не устаю его благодарить.
Можно я чуть предвосхищу? Он предложил работать вместе, так?
— Конечно! И сделал это довольно настойчиво. Прислал письмо с благодарностью: «Большое спасибо. Это был замечательный проект. А не хотите ли вы быть моим менеджером?» Я в тот момент одновременно защищала диссертацию в Лондоне и вела программу в бизнес-школе в Сколково. Прочитала письмо, отдала дань уважению и настойчивости, но отказала. Подумала, что решительно не знаю, кто такой менеджер артиста, что с ним делать.
Правда, музыкант оказался настойчивым — прислал следующее письмо, в котором было сказано: «Окей, если не менеджмент, то, может быть, хотя бы проекты». Оказалось, что он мечтает выпустить альбом и у него есть фестиваль.
В общем, альбом мы выпустили на фирме «Мелодия» — он оказался первой записью классической гитары в новой истории компании, уже после перерыва. А фестиваль — «Виртуозы гитары» — был в концертном зале имени Чайковского.
То есть это был ваш первый шаг как продюсера?
— Да, в рамках фестиваля я сотрудничала до позапрошлого года с Московской филармонией, и там очень много моих друзей и партнеров.
Вас можно до сих пор представлять как артистического менеджера или уже нет?
— На сегодняшний день именно в генеральном менеджменте у меня артистов нет. Но я представляла в России большие международные имена — такие как пианист Люка Дебарг, виолончелист Миша Майский, композитор Тань Дунь. Одно время я сотрудничала со скрипачом Дмитрием Ситковецким.
Сейчас эта вся деятельность приостановлена. Я продолжаю работать с пианистом Дмитрием Маслеевым в России именно как артистический менеджер. И на некоторых еще территориях постсоветского пространства бывают иногда международные мероприятия.
Вернемся к вашей основной деятельности. Вы соучредитель и исполнительный директор фонда Primavera Foundation. В Армении он стартовал в сентябре 2022 года.
— В сентябре 2022-го мы получили учредительные документы. Но обсуждали мы фонд еще до ковида. Это был период, когда я начала приезжать в Армению. Здесь совпало несколько моментов.
В 2017 году я перестала работать в бизнес-школе в Сколково и присоединилась к американскому артистическому агентству Primavera Consulting. На тот момент я ничего не знала про артистический менеджмент, и благодарна безумно владелице агентства, которая полтора-два года меня просто учила. Ее заслуга в том, что я начала разбираться в этом бизнесе и продюсировании мероприятий по всему миру.
Параллельно в 2019-м в Армению из Москвы переезжают мои друзья. Я начинаю посещать эту страну и как артистический менеджер, и как друг — путешествую. Наверное, месяцев пять провела в Армении. Побывала везде, где можно было. Единственное, куда не успела — в Арцах.
Правда ли, что ваша основная миссия — популяризировать армянских артистов?
— Не совсем так. За столько лет дружбы с армянами и проживания в стране, я считаю, что армяне как нация, должны быть представлены в культурном пространстве. И в этом смысле они должны ассоциироваться с теми treasures, которые у них есть в культурном, духовном, фольклорном и академическом наследии.
Армяне как нация должны быть представлены в культурном пространстве
Но неужели армяне так мало представлены?
— А вы подумайте, с какими событиями все последние три года ассоциировали Армению и позиционировали ее в мировом пространстве.
Действительно, это, в основном, политические события.
— Я считаю, что богатство армянской культуры выходит сильно за пределы последних даже 300 лет. У нации в анамнезе есть то, что достойно быть показанным. И через это армяне должны резонировать в мире.
Богатство армянской культуры выходит сильно за пределы последних даже 300 лет
А как можно правильно представить армянскую культуру? Что для этого нужно делать?
— Вы задаете вопрос, ответ на который требует многих лет. Но у меня есть версия, что нужно делать и чего делать не нужно. Я считаю, что для того, чтобы на разных сценах присутствовало большее число армян… Я не утверждаю, что их там нет. Успешных армян огромное число в самых разных профессиях. Недавно вышел список женщин-армянок-продюсеров в американском кино. Их много. Армяне талантливые и трудоспособные.
Но, возвращаясь к вашему вопросу — чтобы создать вот эту пирамиду, с моей точки зрения, необходимо действовать на трех уровнях. Желательно одновременно.
Первый. Должна быть система поиска и узнавания прямо по Стругацким. Число талантливых ребят в Армении необычайно велико, если мы сравним с другими этносами. Их правда много. Они музыкальные. Нужно выхватывать тех ребят и, самое главное, их педагогов, чтобы создавать такую пилораму, в хорошем смысле слова — которая, с одной стороны, поощряет педагогов, а с другой, подхватывает ребят.
Число талантливых ребят в Армении необычайно велико, если мы сравним с другими этносами
Но это же должно как-то коррелироваться с программой местного министерства образования?
— Мы не получаем поддержки от министерства. В Армении нет отдельного министерства образования или культуры. Это одна институция, отвечающая за культуру, туризм, спорт, науку.
А как же вы сами будете все это выхватывать? Ведь школ действительно много, если мы о музыке говорим.
— Что значит много?
Вы считаете мало?
— 12 марзов, 240 учебных заведений. Немало. Этого достаточно для Армении на сегодняшний день и операбельно с точки зрения построения механизма. Это не тысячи институций.
Но, вернемся к нашей пирамиде. Второй уровень касается инфраструктуры. Я не беру здесь сами здания и сооружения, которые находятся на балансах муниципалитетов. Поговорим об инфраструктуре с точки зрения учебных пособий, наличия мастеров по реставрации и ремонту как клавишных, так и струнных, органов и так далее.
Плюс наличие методических рекомендаций. Да, почти любые ноты можно найти в интернете. Но надо знать, что искать. Наличие системы подготовки педагогов — то, что называется в старой советской системе курсами повышения квалификации. Есть такая штука, и она работает до сих пор. Эта поддержка педагогов, которым действительно удается «вывозить» ребят в регионах.
И здесь же, на втором уровне, находятся программы повышения продюсерской квалификации в сфере искусств, классической музыки в частности — она для меня является принципиальным моментом. Давайте подумаем. Мы знаем, где учат киношных продюсеров. Мы знаем, где учат театральных продюсеров. А музыкальных?
Эта проблема связана с несколькими аспектами. С одной стороны, профессиональных артистических менеджеров и продюсеров в сфере классической музыки очень мало. Рынок очень маленький. Большое число знаний, которые мне, как продюсеру, добавленной стоимости не несут, я не могу на них заработать. Музыканту, если они доставлены в нужное время и в нужном месте, приносят колоссальную пользу. Просто фундаментальную.
Например, как правильно выстроить свои соцсети, желательно при этом не потратив много денег, потому что их просто нет. Как сделать так, чтобы ютуб органическим трафиком позволял аудитории знакомиться с творчеством конкретного артиста — даже в тот момент, когда он добивается серьезных успехов, например, выигрывает топовые международные конкурсы.
Профессиональных артистических менеджеров и продюсеров в сфере классической музыки очень мало
Есть такие примеры. Армянские ребята, несмотря ни на что, продолжают выигрывать некоторые конкурсы — честь им и хвала. Другое дело, что это скорее вопреки, чем благодаря. А хотелось бы ситуацию перевернуть. Вы знаете, есть такая присказка у продюсеров, кто работает именно в классической музыке. Перед тем, как взять артиста, очень интересно и полезно ему задать вопрос: «Что вы от нас ожидаете?»
А вы задаете такой вопрос своим подопечным?
— Конечно.
Что они, в основном, желают? Славы, денег и почета?
— Если бы. Их ответ на этот вопрос звучит так: «Ну вы же разместите информацию обо мне на своем сайте»?
Так мало?
— Вот как учат музыкантов? На протяжении всего этапа подготовки, даже когда малыши талантливые и начинают делать успехи, их учат как солистов. И в этом тоже есть свои подводные камни, потому что солистами становятся 0,00000001% от общего числа ребят.
А в коллективе не учат их существовать?
— Не у всех специальностей есть, например, камерный ансамбль. Плюс им еще никто и никогда на протяжении подготовки не говорит о том, как вообще заниматься собственным менеджментом. А ведь здесь очень простые вещи. Какой сайт и что с ним делать? Как должна выглядеть творческая биография? Как рассказать про себя кому-нибудь?
Солистами становятся 0,0000001% от общего числа ребят
А вы уверены, что они должны сами это делать? Есть же специалисты, как вы, или они должны сами пробиваться?
— Правда жизни состоит в том, что талантливых ребят гораздо больше, чем профессиональных менеджеров. Сама сфера настолько узкая, что там идет ежедневная битва за место под солнцем. При этом, я сейчас имею в виду площадки и фестивали — это совершенно не означает, что артисту, который не смог выйти в Carnegie Hall, нет места на сценах каких-то проектов.
Это очень больная тема для отдельного разговора — она вообще не про Армению, а в целом про рынок. К сожалению, даже когда действительно талантливый музыкант выигрывает какой-нибудь значимый конкурс: Иегуди Менухина, королевы Елизаветы, Чайковского, да какой угодно — он оказывается в чуть более узком слое, чем до этого, но тоже среди супер талантливых ребят.
А дальше возникает следующий шаг. Как этим супер талантливым ребятам выйти на следующий уровень для того, чтобы пошла карьера? Финальным апофеозом, знаете, что является в музыкальной карьере артиста? Стать легендой при жизни.
Талантливых ребят гораздо больше, чем профессиональных менеджеров
Ну и продолжая разговор о пирамиде. Третий уровень состоит из двух частей, если уж совсем коротко. Первая — это большие high-profile мероприятия в Армении, которые должны страну и конкретно Ереван, именно в этом узком сегменте, ставить на один уровень с другими культурными столицами мира: Берлином, Лондоном, Парижем и так далее.
У нас запланирован такой проект. Мы его готовим, просто не было еще большого объявления. Очень надеемся, что в июле маэстро Василий Петренко — большое имя в классической музыке — как председатель артистического совета фонда проведет в Армении свою первую дирижерскую мастерскую. Это мероприятие, по поводу которого у людей, кто является профессионалами и смотрит за другими коллегами, не возникает сомнений.
Вторая часть — это мероприятия, на которых мы представляем армянскую культуру вне Армении. Естественно, для фонда это система социальных связей, потому что мы не политическая, не государственная структура. Мы стоим на одном тезисе — армянская культура должна быть представлена в мире армянами.
Армянская культура должна быть представлена в мире армянами
Как часто вы открываете новые имена?
— А что такое открыть новое имя? Это очень узкий сегмент. Вообще, продюсирование человека, который совершает прорыв — многолетний труд. Не происходит сразу. Никогда.
Вот знаменитая история Ланг Ланга — китайского пианиста-виртуоза. Пока он стал действительно знаменитым, этому предшествовали десятилетия адского труда, когда его никто не знал. Но вдруг он просто подменил другого артиста — и лишь тогда для публики свершилось открытие.
На сегодняшний день фонду в Армении полтора года. И мы надеемся, что эта работа принесет свои результаты, но случится это через 5-7 лет. Мы в этом совпадаем с оценками Василия Петренко. Так что придется еще поработать.
Мы надеемся, что эта работа принесет свои результаты, но случится это через 5-7 лет
Сколько мероприятий и какие лично для вас самые важные вы уже успели провести?
— Во-первых, мероприятие, которое было для нас премьерным исторически, как для фонда — в Ереване на сцене зала Арама Хачатуряна встретились маэстро Владимир Федосеев и маэстро Михаил Плетнев.
Оно прошло с нашим стратегическим партнером — Национальным филармоническим оркестром Армении. И это для нас было вообще первое мероприятие, после которого мои армянские друзья-артисты подходили и спрашивали: «Ну что, Лена, красиво вышло? И что теперь ты делать будешь?» Я ответила, что буду много работать. Так, в принципе, и получилось.
За 2023 год мы провели 26 мероприятий, которые по всей стране посетило более 3100 человек. Из них только 5 в Ереване. Понятно, что мы вовлекаем в нашу работу практически все культурные институции, которые есть в стране. И зал Арно Бабаджаняна, и дом-музей Арама Хачатуряна, и зал Арама Хачатуряна и Национальный филармонический оркестр. То есть мы в этом смысле открыты и стараемся всех привлекать.
Но вне Еревана мероприятий побольше. Причем это концерты. Не считая индивидуальных one-to-one мастер-классов — когда мы привозим музыкантов, и они работают с талантливыми армянскими ребятами — таких больше 90. Просто хотели познакомиться и с педагогами, и с ребятами.
Мы вовлекаем в нашу работу практически все культурные институции, которые есть в стране
В сентябре 2023-го нам исполнился год, но именно тогда произошли события в Арцахе. У нас прилетел Попечительский совет в Ереван, собрались артисты. Мы смотрим с командой друг на друга и задаем вопрос — а как работать дальше в сфере культуры, когда происходит вот это все?
Мы затихли на месяц, и дальше выработали позицию, при которой с одной стороны, в интересах Армении должны продолжать делать то, что умеем лучше всего — строить ту самую пилораму и помогать инфраструктуре. Но с другой, мы не можем оставаться в стороне от ситуации, потому что живем в Армении и видим этих людей.
И мы сделали специальную программу бесплатных концертов, когда очень высокого уровня артисты ездят по регионам с бесплатными 50-минутными концертами. И не потому, что мы обесцениваем труд артистов. Я вообще против бесплатных мероприятий, но есть исключения.
Я против бесплатных мероприятий, но есть исключения
Фонд сам платит гонорар, несет финансовое бремя за работу, но эти 50-минутные концерты сделаны для того, чтобы люди пришли подышать, немного отключиться. Мы сейчас продлили эту программу на 2024 год и начали сотрудничать с фондом VIVA.
Я надеюсь, в апреле, когда снег сойдет в горах, ребята поедут как раз в отдаленные города. Я большой поклонник всего, что делает руководитель VIVA Татьяна Оганесян. Она приняла колоссальный удар на себя и свою команду. Сейчас первый дым уже осел — можем выходить мы и пытаться давать людям эмоциональное пространство, чуть расправить плечи, вдохнуть.
Мы не пиарим специально эту программу, не кричим на каждом углу, не постим фото, к сожалению. Наверное, надо это делать. Мы считаем, что есть очень важные программы, а есть принципиальные. Вот эта программа относится к принципиальным.
Где берет средства ваш фонд? За счет чего вы существуете?
— В первый год жизни это был частный грант, который дали мне лично под задачу проверить будем ли мы — команда и Попечительский совет — знать, что надо делать и чего делать не надо. Это важный момент. Может ли у меня и у команды после этого года быть уверенность встречаться с вами, ведь мы почти ни с кем не разговаривали — просто работали.
А что делать не надо?
— Вот прямо сейчас, например, не надо привозить в Армению новые фортепиано, рояли и так далее. Потому что в стране есть клавишные инструменты, вертикальные пианино, кабинетные рояли в катастрофическом состоянии. Не надо сейчас закупать новые.
Нужно ремонтировать старые?
— Нужно учить людей, которые смогут отремонтировать старые. Я приведу такой пример. В прошлом году на Капанский музыкальный фестиваль привезли стейнвей (прим. ред. — фортепиано американской компании Steinway & Sons). Это феноменально. Его поставили в очень хорошем органном зале на 400 мест в музыкальном училище. Выдающееся событие. Но в Сюнике нет ни одного настройщика. Люди должны ехать из Еревана. Зимой. Через два перевала. По горам.
Я сейчас даже не затрагиваю момент, что в зимнее время органный зал, где стоит этот инструмент, не отапливается. Я надеюсь, что ребята там знают, что они делают, и как-то решают этот вопрос. Но стейнвей — это инструмент, о котором нужно заботиться. В буквальном смысле этого слова.
Много ли таких инфраструктурных прорех в культурной сфере Армении? Вот вы сказали, инструментов в ужасном состоянии много. Но ведь, наверное, и состояние самих помещений — школ, концертных залов — тоже далеко от идеала в силу тяжелых 90-х годов, постоянных войн.
— Знаете, я немного по-другому ставлю этот вопрос. Обсуждать, что плохо, я не вижу большого смысла, потому что это были сложные 30 лет для страны. И каждый человек, кто в эти годы остался работать полностью, на четверть ставки, как угодно в сфере детского образования музыкального — уже герой априори. То есть это не обсуждается. Этот человек уже в моих глазах заслуживает вообще всего и сразу.
Для меня задача ставится не что плохо, а за какие рычажки аккуратненько начать дергать, чтобы становилось чуть полегче. Для меня это не карта всего, что плохо. Для меня это некоторая система крючков — вот это лучше в первую очередь сделать, вот это во вторую, а тут плохо, но пока придется потерпеть.
При этом я хочу сказать, что армянское правительство и центральное, и муниципальное в марзах продолжает хоть как-то поддерживать сферу культуры — это точно такой же героизм. Здесь нет разницы никакой. И это не пиетет — это констатация факта.
Для меня задача ставится не что плохо, а за какие рычажки аккуратненько начать дергать, чтобы становилось чуть полегче
Теперь о ваших планах на ближайшие месяцы. Поделитесь с нами.
— На самом деле, планы делятся на две части — на событийную, которая так всем нравится, и на нашу внутреннюю рабочую. И последняя с событиями, конечно, очень связана. Надеюсь, что ближайшие 10-12 месяцев дадут мне и моему соучредителю понимание, есть ли у нас люди внутри Армении и в диаспоре, кто разделяет наш подход, ценности, идеалы, какие-то стремления и наше видение.
В этом смысле я бы хотела, чтобы фонд строился на репутации продюсеров и тех артистов, которые вовлекаются и присоединяются к нашей работе. Это трудная внутренняя задача, которая после событий в Арцахе стала еще сложнее. Нам важны такие партнерства, иначе просто фонд не выживет. Но это одна часть вопроса.
Вторая — что будет происходить. Мы делаем 15-17 марта нашу европейскую презентацию во Франции. Самая близкая, самая теплая диаспорная связь все-таки там. Но делаем мы не в Париже, а в Ла Рошфуко-ан-Ангумуа — такое красивое туристическое место. Привозим артистов из Армении. И надеюсь, что за три дня покажем и академическую музыку: Хачатурян, Бабаджанян, Комитас. Но также и народные песни, средневековые и духовные песнопения.
Программа фестиваля структурирована как общий верхний кокон. Две фотовыставки. Одна про армян, не селебрити, а которые ходят по улицам населенных пунктов Армении. Другая посвящена Арцаху. Это то, что проходит фоном, параллельно с фестивалем.
В основной программе первый день — Дмитрий Маслеев, победитель 15-го конкурса Чайковского. И он же, кстати говоря, в фонде занимает позицию куратора по фортепиано. Дима с нами проехал аж до Мегри. Ну, в принципе, фонд проехал от грузинской до иранской границы. Но это как раз и была задача исследования. Все увидеть своими глазами.
А вы во всех марзах были?
— Нет. Лучше всего мы знаем Тавуш и Сюник. Плюс, естественно, мы рядом с Ереваном поездили. Четыре марза мы охватили, но лишь два подробно — Тавуш и Сюник.
Вернемся к планам. Что еще нового ждать?
— Приезжает пианист Филипп Копачевский, который поедет в Дилижан и Иджеван. Следом за ним — Максимилиан Саймон — наш куратор по скрипке, немецкий скрипач. Будем заниматься переводом. Есть основополагающий учебник по скрипичной игре. И мы подтвердили с издательством на прошлой неделе условия лицензирования — собираемся перевести и издать на армянском языке тираж этого учебника.
Также у нас должен состояться конкурс для молодых гитаристов. Первый раз мы делаем его в трех городах: Иджеване, Гюмри и Ереване. Это не потому, что гитара какая-то особенная. Просто она очень хороший мостик для молодежи. В силу узнаваемости и того, что ее все понимают. Маэстро Владимир Федосеев когда-то мне лично сказал: «Ну, деточка, гитара — это путь любви к классической музыке».
Финал состоится в Ереване. Уже могу сказать, что фирма D’Addario поддержала нас призами. Это приятно. На нем будет присутствовать наш руководитель — куратор направления «Камерный ансамбль» и профессор Московской консерватории Ирина Красотина. Она выберет себе начинающий талант и возьмет в свою летнюю школу.
И школа эта начинается на следующий день после финала. Помните, я вам про крючки рассказывала? Тут как раз результат одного проекта автоматически может быть использован в другом, потому что иначе просто не хватит сил.
В завершении беседы короткий блиц-опрос. Ваш любимый музыкальный инструмент?
— Кларнет.
Место в Армении, в котором вы еще не были. Но очень хотите попасть.
— Арцах.
Благотворительность это?
— Это смысл жизни.
Фото предоставлены Еленой Яковлевой
Читайте также:
• «Мы смогли за 3 года помочь более 200 000 гражданам Армении и Арцаха» — Armenian Food Bank
